Полдень второго дня фестиваля Castle Party. В этом году Лакримоза впервые выступает на Castle Party. Они здесь хэдлайнеры. Мы стоим с организаторами Крисом и Лешеком Раковски на backstage под стеной Замка. «О, он уже здесь», — Крис показывает на выглянувшего на несколько секунд из ворот в стене Тило Вольфа. Музыкант осматривает Замок. По крутым ступенькам я поднимаюсь к нему. Мы проходим в отдельную комнату его гримерки. «Диктофон, с Вашего разрешения?» — «Конечно», — улыбается Тило. Он устраивается рядом, принимая красивую позу с помощью своих бесконечно длинных ног.
Есть люди, которые считают, что готическая музыка несовместима с классикой, что между ними лежит огромная пропасть. Как Вы думаете, возможно и надо ли устанавливать контакт с современными классическими музыкантами?
ТИЛО ВОЛЬФ: Лично я не вижу в этом какого-либо смысла. Потому что когда современные классические музыканты создают музыку или … все еще пытаются создать что-то новое, они хотят, чтобы она была более интеллектуальной и в то же время менее эмоциональной. Для меня же является действительно интересным ощутить эмоции, которые передаются через классическую музыку любого времени, вместе с эмоциональным влиянием наших дней… Так что я думаю … (Тило замолкает. Его взгляд направлен прямо перед собой. Чувствуется, что он подбирает слова). Да, я думаю, что готическая музыка является более близким и более современным воплощением классической музыки, чем нынешняя классическая музыка. Так как последняя идет по пути интеллекта, пытается создать что-то новое, чего не существовало раньше, при этом она не выражает эмоций.
Так стоит ли вызывать у них интерес к готической музыке?
ТИЛО ВОЛЬФ: Это как … это как … как подарок. Но нет необходимости делать это, нет необходимости выстраивать какую-либо связь.
И Вы не видите точек пересечения.
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, скорее нет.
Что, по Вашему мнению, отличает готику от всех остальных субкультур?
ТИЛО ВОЛЬФ: Я всегда верил, что готическая культура родилась из образа жизни. Другие движения, как, например, метал или какое-либо другое¸ вдохновлялись и лишь затем люди создали что-то вокруг них. Готическая же культура началась, потому что люди … как и движение панков … они хотели как можно меньше быть вовлеченными в политику, они хотели показывать больше свои эмоции. Они чувствовали свою связь с историей, также литературой, например, Байроном. И далее музыка стала лишь исходом, результатом всего этого. Но, в действительности, музыка не является центром этой субкультуры. Сейчас, конечно, все очень изменилось, но это было так. Это делало её уникальной. Сейчас готика уже не так уникальна, нет.
Вы пишете о любви. Но что вы думаете о социальном браке? Когда человек живет жизнью домохозяина, когда у него есть обязанности, ответственность перед семьей … это ограничивает его в его творческом развитии или он может развиваться дальше? Или путь творческого человека – это путь одиночки? Что дает такой путь?
ТИЛО ВОЛЬФ: Я думаю, для каждого человека это может быть по-разному. Человек не может сказать, тот ли это путь, который артист должен прожить. Например, я большой поклонник Леонарда Коэна. И я знаю из его биографии, что были моменты, когда ему нужно было быть одному, чтобы творить, и были другие моменты, когда ему был нужен партнер, когда ему нужен был кто-то рядом… Он не мог всегда быть один…
Кто-то, с кем можно разделить свои эмоции, кто-то, от кого можно получить поддержку, может быть, защиту …
ТИЛО ВОЛЬФ: Да! И также чтобы выразить красоту жизни, которую он открыл в период, когда он был с определенным человеком. Так что я думаю, это зависит от того, что артист хочет выразить и как он это выражает. И, конечно, одиночество, уединение в большинстве случаев и в основном – это помощник, так как предоставляет больше пространства для того, чтобы думать, размышлять.
И когда ты один, ты можешь делать со своей жизни все, что хочешь.
ТИЛО ВОЛЬФ: Да… Все, что вы делаете, это как разговор… если вы можете рисовать, писать книги, создавать музыку…
Заниматься наукой.
ТИЛО ВОЛЬФ: Точно. Как разговор. Но с другой стороны, быть с кем-то – тоже может быть вдохновляющим моментом; когда ты чувствуешь себя полностью в безопасности, спокойно. Итак, я полагаю, это зависит от человека и это зависит от ситуации.
Или от периода его жизни.
ТИЛО ВОЛЬФ: Да.
Вот ваши строчки, которые могут послужить иллюстрацией: «Я скучаю по свободе, которой не знает тот, кто любит. И я скучаю по любви, которую получает тот, кто любим».
ТИЛО ВОЛЬФ: Да. Очень даже. Спасибо.
В России есть поговорка: «Счастливый соловей не поет». Как Вы считаете, когда человек счастлив, это снижает его способности к творчеству? Можно ли считать боль стимулом развития человека? И стимулом его творчества?
ТИЛО ВОЛЬФ: Конечно. Боль – это двигатель искусства, на самом деле. Необходимости что-то выразить. Но… я думаю… Нам нужно разделять, что у человека глубоко внутри и что на поверхности. Например, я могу быть очень счастлив из-за … чего-нибудь, какой-то ситуации, что приключилась со мной. Я счастлив в этот конкретный момент. Но внутри меня ничего не изменилось. Что-то, что должно бы выйти… что несет в себе столько эмоций и столько мыслей … Понимаете?
Они всегда внутри Вас.
ТИЛО ВОЛЬФ: Всегда там. Это то же самое как: счастливы Вы или нет, это всегда остается тем же, это всегда одинаково. Это как … Когда мы уже были в Замке и снаружи шел дождь. Замок не был таким уж красивым. Дождь, холод, ветер…
Замок под дождем не показался Вам красивым? По моему мнению, он был великолепен.
ТИЛО ВОЛЬФ: А по моему – нет. Осенью я очень люблю дождь. Но не летом. И на открытых фестивалях я более счастлив, если … (Тило замолкает, как бы обрывая себя) Но потом вновь появилось солнце, и Замок стал выглядеть очень красиво. Так что… снаружи, то есть со стороны, было время, когда он выглядел печально, и было время – и это очень наглядный и простой пример – он выглядел счастливо, но внутри Замка… комнаты, где мы сидели – они всегда одинаковы.
Разделяете ли вы мое мнение, что «темные» люди более чувствительны, они любят ярче, они чувствуют и переживают все: любовь, боль, страх, саму жизнь – более ярко, более насыщенно?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, я разделяю. Как мне кажется, эти люди в данной субкультуре именно потому, что они намного более глубоко обращены к своему внутреннему миру и к своим чувствам, чем все остальные. Это не значит, что они лучше или хуже, просто их связь с их внутренним миром сильнее. И это я считаю причиной тому, что они живут более насыщенно… во всем.
В немецком языке существуют два глагола для выражения боли: schmerzen и wehtun. Оба обозначают как физическую, так и душевную боль. Насколько я понимаю разницу между ними, в случае с wehtun причиной боли выступает какое-либо одномоментное явление, действие, например, расставание. А schmerzen – это длительное действие, состояние: любовь, тоска. Правильно ли я понимаю?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да. Да, schmerzen намного глубже. Schmerzen… как же объяснить… когда боль больше, глубже … И существительное «боль» произошло от него. А wehtun – это то, что случилось резко… что не заходило так далеко.
И в этом причина того, что в своей лирике вы используете главным образом глагол schmerzen?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да.
Не планируете ли Вы писать саундтреки к «темным» фильмам?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, я бы хотел. Потому что я хотел бы получить объединение музыки и визуального ряда. Если мне предложат и предложение будет привлекательным, я буду заинтересован. Конечно.
Я благодарю Вас за аудиенцию.
ИСТОЧНИК 2013 © R.I.P. № 44, Tanem «W&W» Loseva-Bakhtiyari