После того, как в прошлом номере Тило Вольф рассказал кое-что о появлении на свет альбома Live In Mexico City, настало время поговорить и лайв-альбомах в общем и в частности, о бутлегах, путешествиях в Лондон, личном восприятии песен, о различиях между Мексикой и центральной Европой, о разоблачении тайн и о будущем Лакримозы…
В наши дни каждый концерт оказывается записан в известном смысле — зрителями на мобильные телефоны. Каково твое отношение к этому факту?
ТИЛО ВОЛЬФ: Проблема просто-напросто в том, что эти записи очень индивидуальны и не могут запечатлеть реальное концертное звучание. В зависимости от качества, микрофоны на мобильниках обычно записывают лишь определенные частоты, и их возможности весьма ограничены. Когда, например, в пассаже присутствуют глубокие басы до 50 Гц, на записи с мобильного исчезают все остальные частоты, и остаются слышны только шумы или рокот. Вдобавок к этому непропорционально выделяются высокие частоты. А если обладатель этого телефона, снимающий концерт, еще и подпевает — то это становится и вовсе смешно. И поэтому в наши дни, когда столько телефонных записей концертов оказываются в сети, становится еще более важно настоящие лайв-альбомы, чтобы люди могли услышать, каков звук на самом деле.
Покупал ли ты в недавнем или в более отдаленном прошлом живые альбомы других групп? Какие тебя особенно впечатлили?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, с радостью! При этом мне особенно нравились те, в которых живые версии песен отличались от студийных записей, и где можно услышать и почувствовать атмосферу живого выступления. Например, я люблю лайв-альбомы Леонарда Коэна и Archive. А плохими я считаю те стерильные, выхолощенные лайвы, на которых вообще нельзя услышать публику. Они никуда не годны!
В 80-х и 90-х годах существовало бесчисленное количество бутлегов. Был ли и ты одним из их страстных коллекционеров?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, тогда нельзя было заказать себе диски в интернете, и приходилось — как например в случае со мной — полгода работать, чтобы полететь в Лондон и рыться там в специальных магазинах граммпластинок в поисках новых групп и их дисков. То, что среди них оказывались и бутлеги, с прискорбием можно заметить лишь дома, поставив пластинку и обнаружив, что звук на ней как из подземелья. Это было вдвойне горько! Но бутлеги существуют и сейчас. Буквально пару дней назад я обнаружил, что крупный швейцарский онлайн-магазин предлагал бутлеги с нашей музыкой. Но чтобы наши слушатели могли сориентироваться, уже несколько лет назад мы сделали на нашем сайте раздел «Titelkatalog» («Каталог названий»), где можно найти любую песню и к какому альбому она относится, и таким образом узнать точно, какие CD настоящие, а какие поддельные.
Юридически бутлеги были нелегальны. С этической точки зрения — тоже?
ТИЛО ВОЛЬФ: Определенно! Вам бы тоже было не очень-то смешно, если бы киоски продавали не ваши каждый месяц новые оригинальные издания, в работу над которыми столько вложено, а размноженные мною дешевые подделки. Каждый, кто работает, знает, что кража его работ противоречит этике и морали, является оскорбительной для него лично и подрывает общество! Проблема в том, что многие виды работ нельзя украсть, и потому людям, которые занимаются такими, так сказать, безопасными видами труда, это и в голову не приходит, в отличие от тех, кто занимаются творческой деятельностью, и чьи работы воруют.
Когда ты в последний раз сделал что-то не совсем хорошее? И как ты поступил после этого?
ТИЛО ВОЛЬФ: В нашем обществе ценностям уделяется все меньше внимания, а безнравственности становится все больше. «Не совсем хорошо» в этом отношении все равно, что «совсем неверно». Нет маленьких грехов, полуправд или лжи во спасение. Солгал — значит солгал, а красивые слова — это самоодурачивание. Лишь мотив имеет значение. Если я лгу ради обогащения — и здесь я имею в виду обогащение не только в финансовом смысле, но и в смысле межличностных отношений, ведь обретение похвал и признания за счет предоставления фактов в искаженном виде — это низко, то такая ложь конечно же хуже, чем ложь ради защиты ближнего. Исходя из этого, каждый день я — как и все мы, люди, — делаю вещи, о которых можно сожалеть потом. Так что если немного поразмышлять, заняться самоанализом, чтобы все те глупости, что мы творим, наконец бросились в глаза — тогда появится шанс извлечь какой-то урок, и в следующий раз поступить лучше. И я пытаюсь… с посредственным успехом.
Ты хороший музыкант?
ТИЛО ВОЛЬФ: Право судить об этом я оставлю за другими, но здесь прежде всего встает вопрос: что означает «хороший»?
Все ли прошло нормально в тот вечер на концерте в Мехико?
ТИЛО ВОЛЬФ: Мне понравилось настроение публики, группа как всегда была собрана и сосредоточена, и я хорошо слышал собственный голос, и поэтому мог полностью погрузиться в музыку. На мой личный взгляд, все было хорошо.
Что в Мексике тебя восхищает?
ТИЛО ВОЛЬФ: В первую очередь, публика! Их умение продемонстрировать своё воодушевление, свою боль и порывы чувств. Это просто прекрасно. Люди там меньше думают о том, как понравиться другим и о том, что о них подумает их визави. Что у них на сердце — то в их глазах и в их словах!
Что в Мексике тебя раздражает?
ТИЛО ВОЛЬФ: Непунктуальность и преступность.
Что в Центральной Европе лучше, чем в Мексике?
ТИЛО ВОЛЬФ: Заметно меньший уровень коррупции!!
А что в Мексике лучше, чем в Центральной Европе?
ТИЛО ВОЛЬФ: Еда — по меньшей мере частично, поскольку в Центральной Европе тоже есть прекрасные кухни, как например совершенно недооцененная в других странах южно-немецкая кухня! — и человеческая сердечность. И погода.
Лично ты доволен выбором треков на этом издании?
ТИЛО ВОЛЬФ: Конечно, ведь это один в один наш сет-лист с того концерта, который я сам составил для этого тура. В отличие от концертов в Германии, во второй части тура мы сыграли также Verloren с последнего на данный момент альбома Revolution, которую тоже можно будет услышать на Live-CD.
Какие две песни были для тебя особенно важны в тот вечер и почему?
ТИЛО ВОЛЬФ: Rote Sinfonie, потому что гитарный пассаж, который мы играем в живой версии этой песни, мне кажется просто волшебным, и Weil Du Hilfe Brauchst, потому что этот трек состоит из сплошных чувств, и вживую ощущается еще острее, чем в студии. То же относится и к Ohne Dich Ist Alles Nichts, которая является еще одним безусловным кульминационным пунктом лайв-альбома, о которым просто нельзя не упомянуть!
Какой была финальная обработка звука на уже готовом альбоме?
ТИЛО ВОЛЬФ: Звук в смысле звукового сигнала, а значит и музыкального исполнения, не был обработан. Да и было бы едва ли возможно это сделать, потому что через множество микрофонов на сцене и в зале слышно, что мы играли и пели. Если бы мы что-то изменили сейчас, то оригинал все равно было бы слышно через все остальные микрофоны. И звучало бы это довольно криво. Но требовалось подчистить звук на некоторых дорожках, например когда во время концерта на одном из каналов произошло перенапряжение, что привело к треску и и шумам на этом канале. К сожалению, это случалось у нас довольно часто, и пришлось немало поработать.
Претворяешь ли ты в каком-то смысле этим концертным альбомом в жизнь свою мечту?
ТИЛО ВОЛЬФ: Определенно! Едва ли возможно лучшее воплощение воспоминаний о прошедшем туре!
Какую тайну Лакримозы ты мог бы сейчас раскрыть?
ТИЛО ВОЛЬФ: Раскрытая тайна, как известно, перестает быть тайной… но возможно одна у меня найдется: если сосчитать всех членов оркестров и хоров, концертных и студийных музыкантов, которые когда-либо участвовали в исполнении музыки Лакримозы, то получится 684 музыканта.
Если бы мы могли бросить взгляд через хрустальный шар на будущий альбом Лакримозы, то что бы мы увидели?
ТИЛО ВОЛЬФ: В следующем году у нас 25-летний юбилей. И отметим мы это соответствующе!
Что придает тебе сил, когда не все идет гладко?
ТИЛО ВОЛЬФ: Это зависит от того, о чем идет речь. Но в общем я черпаю силы из своей веры и всего, что с этим связано и того, что она мне уже дала!
07.08.2014, Orkus, Claus Müller
Переводчик — Юлия Asphodel специально для Lacriwelt Russia
This page is also available in: Английский