Очевидно, что именно Лакримоза первой из всех независимых групп привнесла в свои песни кристально чистый гитарный звук а-ля рок-группы семидесятых или Pink Floyd. На последнем open—air издания Zillo звук гитар был предельно тяжёлым и жёстким. Я заметил, что многие были шокированы и обескуражены, некоторые даже отошли от сцены, и там я слышал мнение, что звук слишком тяжёлый, и отличается от привычного с пластинки.
ТИЛО ВОЛЬФ: Проблема сцены в том, что она сама очень открыто себя ругает. Однако готическая сцена, пожалуй, самая нетерпимая и придирчивая, так как попросту не признаёт ничего, что не является очень, очень готичным. Раз кто-то допускает влияние на свою музыку таких групп, как Led Zeppelin, Black Sabbath и Pink Floyd, то я считаю, что как раз эти группы и являются крёстными отцами готики; многие на сегодняшний день этого уже не знают, и возможно, даже не могут себе этого представить. Однако это корни, и из них пошло развитие готики. И почему бы снова о них не вспомнить? Они довольно позитивны, и, по моему мнению, они относятся к основам основ готической музыки. Так как сцена очень молода, ей неизвестны эти группы, и она не признаёт эту взаимосвязь, что очень печально.
На фестивале Zillo мне бы, прежде всего, хотелось намеренно представить жёсткую сторону Лакримозы, чтобы её также уловили и критики, которые, скажем, не обязательно отдают предпочтение той музыке, которую мы делаем. С другой стороны, мне всегда очень интересно шокировать и обескураживать людей. Но я знал, что на фестивале Zillo нас будут очень пристально оценивать. Во время «Inferno»-тура мне бы хотелось почувствовать реакцию публики, её энергию, хотелось бы более сильной «обратной связи». Меня беспокоит, что именно поклонники готической сцены всегда такие тихие.
Что ты думаешь о бесчисленных молодых сценах, группировках, существующих на данный момент, об их обособлении друг от друга, и даже отчасти вражде?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, это проблема самоопределения. Все ориентируются в различных направлениях, и стараются найти свою собственную, другую сцену. Даже на нашей сцене есть внутренний раскол. На дискотеках я сталкивался с плохими вещами, например, когда люди, слушающие в основном электронику, как Nitzer Ebb, плевались или что-то швыряли, когда ставили Christian Death, и готы танцевали. И так продолжается дальше: пока одни говорят, что предпочитают только готик-рок восьмидесятых, другие слушают только готик-рок девяностых.
Здесь снова видна трещина. Не знаю, раскол всё усиливается. Однако это происходит не только на данной сцене, но и в самом обществе: видно, что оно всё сильнее раскалывается. Всё больше и больше отличий между поверхностью и внутренним содержанием. И с течением времени каждый всё больше склоняется к своему собственному пути. Там, где ещё недавно все держались вместе, происходит всё большее и большее разъединение. В какой-то степени, это развитие: каждое общество обречено на гибель. И я верю, что форма общества, в которой мы на данный момент живём, не позволит этому явлению длиться слишком долго, и скоро оно себя исчерпает.
В основе всего того, что всегда разъединяет любое общество, что всегда обрекает любое общество на гибель, лежит нетерпимость. Нетерпимость – всегда «спусковой крючок». Без неё не было бы ненависти и вражды. И если бы об этом по-настоящему задумывались, то много войн, которые до сих пор видел мир, никогда бы не произошли.
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, точно нетерпимость! Но прежде всего это потерянное уважение. Простой пример: дети больше не уважают своих родителей, и не имеют совершенно никакого представления, как много родители для них сделали. Родители тоже всего лишь люди, и тоже совершают ошибки. Но то взаимное неуважение среди друзей, среди окружающих, которым в нынешнее время пронизана вся молодёжь, слишком очевидно.
Да, неуважение и нетерпимость! Правые ли против левых, скины ли против панков, всего не перечислить. Никто не может воспринимать другого терпимо, просто принять и отнестись с уважением.
ТИЛО ВОЛЬФ: Сама тёмная сцене всё рассматривается очень узко. Когда кто-то покупает, к примеру, пластинку Kelly Familiy, то он попросту «списывается со счетов». Но подобная покупка просто не может произойти, ведь эта сцена просто очень, очень придирчивая, как я до этого уже сказал. Многих людей не признают из-за недостаточно экстремального внешнего вида или недостаточно категоричных суждений. На сцене всё замкнулось на одной только поверхности, и подлинный дух уже где-то потерян. Я считаю, если сцена хочет существовать и дальше, то должна работать над собой. Во-первых, стать терпимее, и во-вторых, не относиться к себе, и соответственно, к своему окружению, настолько серьёзно.
Думаю, самого себя можно воспринимать всерьёз. На данный момент, вращаясь где-то в этой сцене, я всё же отношусь к себе серьёзно. Не хочу, чтобы всё это время интерпретировалось как шутка: раз я в этой сцене, то предпочту, чтобы здесь для меня было что-то серьёзное.
ТИЛО ВОЛЬФ: Только без нынешней озлобленности. Если, к примеру, кто-то пошутит на тему того, что я вращаюсь в готической среде, то я не должен устраивать истерику по этому поводу. Каждый человек, живущий на земле и ещё не убивший себя, получает от жизни хоть какое-то удовольствие, или по крайней мере ищет его. Думаю, многие люди этой сцены не задумывались о таких вещах напрямую. Они совсем не осознают, какой же это подарок, просто быть живым и здоровым. Есть много всего легкомысленного, но оно воспринимается (задумчиво) с псевдо-серьёзностью. Из-за страха несоответствия сцене многие пытаются что-то из себя строить, и перестают быть собой.
По собственному опыту могу сказать, что при вступлении группу, в сообщество перестаёшь быть собой. Ты принимаешь то, что предписано группой. В былые времена для меня, как гамбургского байкера, члена различных клубов, таким предписанием был рокерский прикид с полагающимися металлическими крестами и свастикой, просто для того, чтобы шокировать обывателей. Свастика, носимая в открытую, всегда шокирует. Да и наши мотоциклы, стилизованные под «Харлей», подкрепляют это впечатление. И в целом – обязательна «крутизна», всегда требовалось быть суровым. «Мы самые крутые, то, что нас не убивает, делает нас ещё круче»
Вполне попадает под данное тобой описание, возможно, что-то из этого как раз и есть псевдо-серьёзность. Человек интегрируется, хочет влиться в компанию, адаптируется. Однако это не ошибка! Человек перестаёт быть одиноким, появляются единомышленники, появляется чувство безопасности. Также играет роль и то, что практически каждому в возрасте от 15-16 лет до примерно 20 и позже требуется признание в компании, каждому хочется жить «во внешнем мире», развиваться, выйти за узкие рамки родительского дома. Но всё-таки многие вещи просто тотально серьёзные.
Спустя годы я встретил своих старых приятелей, сегодняшних преступников и сутенёров — до такой степени они были «в теме», они всегда жили так, для них всё всегда было серьёзно, всегда сурово. Они никогда не играли, никогда не притворялись.
ТИЛО ВОЛЬФ: В самую точку! Даже если не будет сцены и сообщества, всегда будут люди, мыслящие именно так. Но я так же думаю, что людям, которых считают приверженцами сцены, точно будет полезно уделить определённое время самопознанию, самокопанию, понять, оставаться ли на сцене дальше. И всё в порядке, если после этого они уйдут.
Да, и когда уходишь со сцены и уже нет необходимости «быть в её рядах», то с радостью оглядываешься назад, вспоминая об этом времени.
ТИЛО ВОЛЬФ: Если, как ты как раз сказал, воспоминания об этом времени позитивны, если говорят, что это было прекрасное время, то это очень хорошо. Но я, к сожалению, знал многих людей, которые говорили, что по горло сыты сценой, и когда они снова как-то с ней соприкасаются, то начинают открещиваться, говорят, что никогда не были готами, и я считаю это скверным. Или же появляются негативные чувства по отношению к сцене. Хороший друг, прежде бывший на сцене, стал скином и начал бить своих собственных друзей. Это очень странно.
Я никогда не повернусь спиной к сцене. Хотя я уже не вхожу ни в какое сообщество, не участвую в жизни сцены так как раньше, это (нерешительно) готическое сердце, вероятно, никогда не покинет меня до конца моей жизни.
Выступление Тило Вольфа на церемонии награждения Zillo.
ТИЛО ВОЛЬФ: В первую очередь я бы хотел сердечно поблагодарить вас за то, что вы все сегодня пришли. С одной стороны, есть чувство страха от того, что стою здесь и говорю перед таким большим количеством людей, ведь я совершенно к этому не привык, и у меня дрожат колени. С другой стороны, я безумно взволнован невероятно тёплыми словами, уже сказанными о Лакримозе в этот вечер, в частности тремя ораторами, которые уже выступили сегодня, и от всего сердца хочу за это поблагодарить. Также я хочу поблагодарить за премию. Конечно, это очень особенная вещь, я не знаю, что мне следует говорить. Раньше я мог только мечтать от том, чтобы когда-нибудь вынести музыку «во внешний мир» Это очень, очень приятное чувство — знать, что кто-то слушает мою музыку и возможно находит в ней что-то привлекательное — за что сейчас и получена премия. И я хочу от чистого сердца поблагодарить вас за то, что своим присутствием вы подкрепили и поддержали эту премию. За это ещё раз сердечное спасибо. Я сделал себе пару заметок, так как я довольно плохой оратор. Надеюсь, вместе с вами я это переборю.
Вот что мы обдумали насчёт призовых денег: наше стремление создавать и издавать музыку всегда было связано с тем, что мы хотим что-то дать сцене. Мы всегда радовались каждой новой пластике, которая нам нравилась, которая что-то дала нам самим. Соответственно, мы решили, что эти деньги будем использовать для поддержки сцены. Хочу совершить небольшое покушение на Zillo. Я ни у кого из вас не спрашивал. Но подумал, что до 30 июня 1996 года молодые группы, которые на данный момент слабо сотрудничают со звукозаписывающими компаниям, но всегда хотели сотрудничать, могли бы прислать свои демо-записи в Hall of Sermon.
Так же нужно (и я надеюсь, точно можно), Easy, ещё раз объявить об этом в Zillo, с адресом и датой, до которой группы могут отправлять свои записи. Ну и затем мы с Анне сможем отправить в студию три группы, которые нам больше всего понравятся, и таким образом дать им возможность получить профессиональные записи. Когда группы будут готовы, мы устроим прослушивание записей. Лучшую песню и лучшую группу можем выбрать либо мы, либо сам Zillo. Я надеюсь (если Easy сейчас меня не прибьёт), что лучшая песня появится на следующей компиляции Zillo.
Я надеюсь, что деньги найдут хорошее и конструктивно применение и породят новый творческий потенциал. Ещё раз сердечно благодарю вас за то, что я получил шанс дать импульс сцене, а такое случается не всегда. Ещё раз от всего сердца спасибо.
1996, Zillo, Easy Ettler
Перевод: Диана Ратникова, специально для LacriWelt Russia
This page is also available in: Английский