Слава — желанная гостья для любого музыканта, но когда для многих твое имя начинает значить больше, чем твоя музыка, то поневоле начинаешь чувствовать себя птицей в золотой клетке. Но для Тило Вольфа, лидера крупнейшей готик-метал легенды Германии — группы Лакримоза, это уже не является проблемой, ведь он нашел новый способ выражения своих эмоций — электронный сайд-проект Snakeskin. Дебютный альбом этого проекта под названием «Music For The Lost» стал буквально шоком для тех, кто ожидал, что Тило Вольф до конца своих дней будет писать монументальные меланхолические оркестровые 15-минутные эпики. То, что мы получили на этом диске — совершенно иная музыка с совершенно иными текстами и оформлением — настоящий подарок для любителей инноваций и тест на прочность для тех, кто объявлял себя «пожизненными» фэнами Тило. И вот Тило звонит нам из Германии, чтобы прояснить некоторые детали, касающиеся как конкретно Snakeskin, так и его взглядов на музыку в целом…
Первые две песни с альбома Snakeskin звучали на танцплощадках еще летом этого года, но то, что это твой проект, ты объявил всего месяц назад. Почему ты так долго держал свое участие в Snakeskin в секрете?
ТИЛО ВОЛЬФ: Просто я хотел, чтобы музыка говорила сама за себя. Дело в том, что мое имя могло повлиять на ее восприятие как в одну, так и в другую сторону. То есть, если кто-нибудь, кто терпеть не может Лакримозу, услышал бы, что это музыка Тило Вольфа, то он просто не стал бы ее слушать. Или, наоборот, она может понравиться кому-то, кто любит Лакримозу, только потому, что ее написал я. А мне хотелось, чтобы музыка говорила сама за себя, чтобы она нашла свою аудиторию до того, как я объявлю, что это мой проект.
И это сработало?
ТИЛО ВОЛЬФ: В какой-то степени. В самом начале было здорово. Люди обсуждали Snakeskin на различных форумах, им очень нравилось, они говорили, что это прекрасная музыка, и они считали, что это проект какой-то электронной группы или музыканта. Такие обсуждения было очень интересно читать, потому что в них участвовали люди, которые никогда не слушают Лакримозу. Но позднее, когда стало появляться все больше и больше слухов о том, что это мой проект, те же самые люди, которым сначала нравилась моя музыка, стали говорить: «Боже мой, это написал Тило, что за бред! Я не буду покупать этот альбом!». Любопытно, как люди воспринимают музыку — они не слушают ее как таковую, гораздо больше внимания они уделяют имени, написанному на обложке.
Многие были удивлены, что все песни Snakeskin исполняются на английском. Почему для Snakeskin ты решил выбрать именно этот язык?
ТИЛО ВОЛЬФ: Знаете, основной целью Snakeskin было найти иной музыкальный язык для передачи моих эмоций. В Лакримозе мои эмоции проявляются таким образом, что я в первую очередь пишу тексты, а музыка строится на основе лирики, так сказать, придает лирике другое измерение. Здесь же я хотел пойти иным путем. Все эти эмоции исходят от того же человека, и они те же, что и в Лакримозе, но здесь мне хотелось увести тексты на второй план, хотелось, чтобы основную смысловую нагрузку несла музыка. А это, безусловно, на английском языке осуществить проще, чем на немецком, потому что мне хотелось, чтобы никто не понимал тексты, а в английском языке легче спрятать некоторые нюансы и создать атмосферу «животного» пения, которое я использовал в Snakeskin.
Обложка диска, музыка, тексты — все в Snakeskin очень отличается от того, что ты делаешь в Лакримозе. Ты намеренно столь сильно дистанцировал этот проект от Лакримозы?
ТИЛО ВОЛЬФ: Как я уже говорил, моей целью было найти иной язык для выражения моих эмоций. Главная причина того, почему я занимаюсь музыкой — я хочу выразить, сказать что-то. Конечно, во многом я выражаю одни и те же вещи, потому что в основе творчества лежат мои эмоции, мои чувства, а я не могу изменить себя. После того, как я 14 лет выражал себя в Лакримозе одним способом, мне захотелось найти иной путь. Например, возьмем обложку. Когда я нахожусь в студии с Лакримозой, я всегда делаю наброски и стараюсь зарисовать, какие картины возникают в моей голове, когда я работаю над музыкой. Позднее из этих набросков получается обложка альбома. В Snakeskin, в сущности, было то же самое — в моей голове возникали различные образы, но я не зарисовывал их, а решил передать с помощью фотографии. Мне хотелось, чтобы на обложке присутствовал человек, который передавал бы мою музыку и чувства при помощи внешнего вида и поведения. В Лакримозе идея была та же, но форма подачи и результат были иными.
Так кто же работал над обложкой? Ты сам делал эту фотографию?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, не я. Я работал с несколькими фотографами, я рассказал им свои идеи, и то, как их можно воплотить. В конечном счете, автором обложки стал фотограф из Лос-Анджелеса, а на фотографии изображена достаточно известная лос-анджелесская андеграундная модель.
Кроме тебя, кто-нибудь еще принимал участие в записи Snakeskin? Или же ты сыграл все сам?
ТИЛО ВОЛЬФ: Я сделал все сам, потому что я не хотел, чтобы кто-нибудь вмешивался в процесс и смягчал эмоции, которые я хотел выразить. Так же было и с первым альбомом Лакримозы («Angst», 1991), который я также сделал полностью самостоятельно, не считая микширования, к которому мне все-таки пришлось привлечь людей со стороны, потому что в то время я еще ничего не знал о студиях. (Смеется). Когда я начинаю новый проект, или вообще начинаю какое-то дело, для меня очень важно в первый раз сделать все самому. Возможно, потом, если я решу выпустить еще один альбом Snakeskin, я приглашу кого-нибудь в нем поучаствовать, но на первом альбоме для меня было очень важно сделать все самому.
Snakeskin — только студийный проект, или же будут какие-нибудь «живые» выступления?
ТИЛО ВОЛЬФ: Пока ничего не планируется. Было бы, конечно, здорово выступить с этим материалом на сцене, но я не думаю, что мне удастся найти на это время. Я даже не могу найти времени, чтобы отыграть с Лакримозой все концерты, которые надо бы и хотелось бы сделать. Например, в Европе мы с 2001 года дали только один-единственный концерт, то есть получается, что мы выступаем раз в три года. Так что я не думаю, что со Snakeskin мне удастся найти больше времени.
«Music For The Lost» включает два ремикса в исполнении KiEw и Combichrist. Почему ты выбрал именно этих людей для ремикширования твоих песен?
ТИЛО ВОЛЬФ: Мне кажется, что Snakeskin — весьма необычный проект, и поэтому я выбрал индустриальных музыкантов, которые также играют достаточно нестандартную музыку, а не обычное поп/электроник/танцевальное дерьмо. Мне хотелось, чтобы это были люди, делающее нечто особенное, у кого есть свое видение музыки.
Чем для тебя являются ремиксы? Некоторые музыканты считают их новой формой искусства, ты с этим согласен?
ТИЛО ВОЛЬФ: Я не думаю, что это новая форма искусства. Я вообще не являюсь большим любителем ремиксов. Лично я за всю свою музыкальную карьеру сделал лишь один-единственный ремикс. Иногда это может быть прикольно, если говорить о таких проектах, как Snakeskin, но если говорить о т.н. «гитарных» группах, то я не вижу в ремиксах особого смысла. Даже несмотря на то, что иногда бывает очень интересно, когда другой музыкант привносит в песню что-то свое, мне кажется, что в этом случае лучше сделать кавер, чем ремикс. Но это, конечно, в первую очередь зависит от участвующих музыкантов и от самой музыки.
Ты недавно выступал с Лакримозой в Мексике и Чили, и, насколько мы поняли, в Мексике у вас много поклонников. Скажи, когда ты только начинал с Лакримозой, ты мог предположить, что станешь популярным в столь экзотических странах? В конце концов, там совершенно иная ментальность…
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, согласен. Но в начале я не мог и предположить, что Лакримоза станет столь популярна даже в Европе. Некоторые вещи в нашей жизни происходят совершенно неожиданно, вот и эта популярность стала для нас полной неожиданностью, и мы, безусловно, очень рады, что можем поехать и выступить в таких странах, как Мексика, Аргентина и Бразилия. Я не знаю, почему это произошло, ведь почти все наши песни исполняются на немецком, к тому же музыка Лакримозы весьма мрачна, а мрачная атмосфера — это не то, с чем обычно ассоциируются такие страны, как Бразилия. (Смеется). Но это очень здорово, и нам очень нравится там выступать. Безусловно, это для нас большая честь, но мы даже не могли предположить ничего подобного. Это похоже на чудо.
Если мы не ошибаемся, на этих шоу впервые исполнялся материал с альбома «Echos» (2003). Как его принимали? Какие треки вы играли? Честно говоря, сложно представить песни этого альбома без оркестра…
ТИЛО ВОЛЬФ: Мы играли «Durch Nacht und Flut», «Malina» и «Apart». Принимали их очень хорошо, потому что в Испании и в Южной Америке мы выпустили версию «Durch Nacht und Flut», которая частично пелась на испанском языке, и, естественно, мы исполнили ее «живьем». Фанам очень понравилось, и было очень приятно видеть, как им льстит, что европейская группа приехала к ним и поет на их родном языке. Но это было еще и очень забавно, потому что они пели тексты Лакримозы так громко, что мы на сцене не слышали самих себя! (Смеется). Они очень громко кричали по-немецки, хотя, вероятно, не имели даже представления, о чем они поют. Это было действительно захватывающе!
А кто сейчас ударник в Лакримозе? Насколько мы поняли, ЭйСи больше нет в группе…
ТИЛО ВОЛЬФ: Дело в том, что группы как таковой у нас нет. Лакримоза — это Анне Нурми и я, и мы работаем с несколькими приглашенными музыкантами. ЭйСи играл с нами на нескольких альбомах, и он по-прежнему играет с нами в турне, например, в этом году он был с нами в Южной Америке. Когда я выбираю барабанщика или другого музыканта для записи или концертных выступлений, он должен соответствовать тому, что я хочу выразить своей музыкой. Если я хочу записать металлическую песню, я не могу работать с джазовым ударником, также я не могу использовать метал-гитариста, если хочу записать настоящую готическую песню. Музыкант должен соответствовать той музыке, которую он будет играть, и исходя из этого мы и выбираем музыкантов.
На последнем альбоме нам не был нужен такой ударник, как ЭйСи, и мы решили поработать с другими. Для Лакримозы очень важно, что музыканты не являются группой, потому что в противном случае мы были бы вынуждены придерживаться определенного стиля, чего нам не хочется. Мы хотим играть музыку так, как мы ее чувствуем сейчас, и если завтра нам захочется сделать что-то иное, то мы это сделаем. И нам не нужно будет говорить с другими участниками группы, убеждая их: «Послушай, давай сделаем все в ином стиле!», и слышать в ответ: «Боже мой! Что за бред!». Обычно это приводит к стычкам и развалу группы, а я не хочу, чтобы это случилось с Лакримозой. Лакримоза — проект, который сконцентрирован на музыке, а не на музыкантах.
В России Лакримоза невероятно популярна среди поклонников хэви-метал. А как обстоят дела в Германии, Мексике и других странах?
ТИЛО ВОЛЬФ: Во многом ситуация та же самая. Было очень забавно, когда мы начинали играть более тяжелую музыку, ведь в то время готическая и металлическая сцены не имели между собой ничего общего. Мы устраивали фестивали, куда приглашали как готические, так и металлические группы, чтобы показать всем, что эти две сцены могут сосуществовать вместе. Это сейчас всем известен так называемый готик-метал, а тогда, много лет назад, такого слова никто себе и представить не мог. Конечно, мы очень гордимся тем, что были частью того движения, благодаря которому эти две сцены сейчас благополучно сосуществуют. Эта тенденция заметна во всем мире, но в Южной Америке никогда не было столь большой пропасти между готикой и металлом, как в Европе, и, возможно, у вас тоже. Была одна общая андеграундная сцена.
Как ты считаешь, скольким вашим фэнам нравится и Лакримоза, и Snakeskin?
ТИЛО ВОЛЬФ: Даже не представляю. (Смеется). Думаю, те, кто любит Лакримозу, не будут слушать Snakeskin, потому что это не Лакрмоза. (Смеется). А те, кто не любит Лакримозу, не будут слушать Snakeskin, потому что за этим проектом стоят люди из Лакримозы. Так что, наверное, я буду единственным, кто будет его слушать. (Дружный смех).
Скажи, трудно быть готическим идолом? Ведь не секрет, что многие считают Лакримозу величайшей готической группой…
ТИЛО ВОЛЬФ: Вовсе не трудно. Конечно, это для меня большой комплимент и большая честь, потому что мне нравится эта сцена, я пришел с этой сцены, я ей принадлежу. Это огромный комплимент. Но очень важно не стать жертвой своего имиджа. Если люди воспринимают меня именно так, то это их точка зрения, и не имеет со мной ничего общего. Это для меня большая честь, но это не должно меня менять. Знаете, очень многие из тех, кто так или иначе становился известен, в один прекрасный момент становились теми, кем их хотела видеть публика. Но в этом случае ты отказываешься от своей индивидуальности, а это очень опасно, ты начинаешь думать, что ты король, что ты — лучше всех.
Здорово, что люди любят мою музыку, что они ценят то, что я делаю, понимают, что я вкладываю в нее всю свою душу, но, в конце концов, это не должно менять меня как человека. Я должен оставаться тем, кем я был тогда, когда я только начинал заниматься музыкой, когда почувствовал необходимость выражать свои чувства с помощью музыки.
Насколько часто ты чувствуешь непонимание со стороны критиков и фэнов? Как часто бывает, что ты говоришь с кем-то, и думаешь: «Этот парень совершенно не понимает, что я хочу сказать своей музыкой!»?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нельзя сказать, что кто-то совершенно не понимает моей музыки, потому что у каждого человека есть право на свое собственное воображение, право составить свое собственное представление о том, что происходит в моей музыке. Например, когда со мной происходит что-то, что волнует меня настолько, что я иду и пишу об этом песню, то никто не знает, что именно у меня случилось. Но люди могут послушать песню, в которой я описываю свои чувства, и вряд ли кто-нибудь почувствует то же, что и я, но, возможно, у кого-то из них был свой аналогичный опыт, который повлиял на них, и они свяжут эту песню с какими-то своими переживаниями. И в этом случае они увидят в песне не то, что вкладывал в нее я, и это правильно, потому что каждый имеет право видеть музыку по-своему. Я не собираюсь указывать людям, что им следует видеть в моей музыке, они вольны решать это сами. Конечно, если кому-то не нравится какая-то песня, и он объяснит мне, почему, и если я увижу, что он просто не понял ее, и поэтому она ему не нравится, тогда, конечно, я постараюсь объяснить ее смысл. В остальных же случаях все в порядке. Каждый имеет право видеть в моей музыке то, что он хочет видеть.
Ты часто говоришь, что пишешь музыку лишь на небольшую часть своих стихов. А что происходит с остальными? И есть ли шанс, что когда-нибудь увидит свет книга стихов авторства Тило Вольфа?
ТИЛО ВОЛЬФ: (Пауза). М-м-м… Пока я не планировал ничего подобного. Все упирается во время… Не знаю, может, я и выпущу что-то типа сборника. В Германии в будущем году выходит книга под названием «Gotik», в ней будут мои небольшие рассказы, но я не знаю, будет ли она переводиться на другие языки. Пока я не планирую выпуска собственной книги, но, возможно, мои рассказы и стихи выйдут еще в каких-нибудь сборниках. Но, конечно, было бы здорово однажды все-таки найти время и выпустить такую книгу, заняться ей должным образом.
Российские издания альбомов Лакримозы выполнены очень здорово — все они вышли в эксклюзивных двойных дигипаках. Каких сюрпризов нам ждать от русского издания Snakeskin?
ТИЛО ВОЛЬФ: Это также будет четырехцветный дигипак с большим буклетом. Это издание будет практически идентично европейскому. Оформление диска играет для меня очень большую роль, это важная часть альбома. Моя музыка, будь то Лакримоза или Snakeskin, стоит на трех китах — собственно музыка, тексты и оформление. Поэтому для меня очень важно, чтобы оформление альбома было действительно хорошим и эксклюзивным, чтобы оно по возможности выражало музыку диска, и, желательно, было одним и тем же во всех странах, потому что я ведь не меняю музыку в зависимости от страны. Именно так я работаю и именно таким способом пытаюсь достичь сердца каждого.
Правда ли, что кто-то из России шлет тебе электронные письма с угрозами? Мы слышали, что ты получаешь письма, в которых говорится, что если ты приедешь в Россию, тебя убьют…
ТИЛО ВОЛЬФ: (Неожиданно грустным и серьезным голосом). Да, это правда.
Неужели?! И насколько часто?
ТИЛО ВОЛЬФ: Очень часто. Причем только из России, больше ниоткуда.
Ничего себе! Какой кошмар! Знаешь, такие вещи заставляют нас просто стыдиться своих соотечественников… Но давай сменим тему. Чем занималась Анне Нурми в то время как ты был занят работой над Snakeskin? Она не планирует тоже что-нибудь сделать вне Лакримозы?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, Анне не планирует никаких музыкальных сайд-проектов. Но она очень занята дизайном и пошивом одежды, это отнимает у нее большую часть времени.
Вопрос о песне «Malina» с последнего альбома Лакримозы. Многие утверждают, что там отчетливо слышны цыганские мотивы. Тебе нравится цыганская музыка? Ты ее слушаешь?
ТИЛО ВОЛЬФ: Специально — нет. Но я не имею ничего против нее. (Смеется). Это очень интересно, потому что когда ты пишешь музыку, ты хочешь с ее помощью что-то выразить, и ты ищешь, как это лучше сделать, и иногда используешь элементы различных музыкальных стилей, даже этого не осознавая. Потом ты слушаешь и думаешь: «Боже мой! Однажды я это услышал, и мне понравилось, а теперь я слышу элементы этой музыки в своей собственной!». Возможно, та же история была и с «Malina».
А вообще, какого рода музыку ты сейчас слушаешь? И что ты слушал, скажем, в 1990?
ТИЛО ВОЛЬФ: (Смеется). Стили музыки, которую я слушаю, остались прежними, потому что я слушаю практически все, что можно. (Смеется). Конечно, преимущественно я слушаю готик-рок группы 80-х, такие как Bauhaus или Joy Division, это мои старинные любимцы. Я слушаю много дэт-метала и рока, если это не слишком модно и не относится к мэйнстриму. Также я слушаю классическую музыку, но ведь хорошие музыканты есть в стольких стилях! Музыкант может записать 20 альбомов, и однажды написать действительно классную песню, и я пойду и куплю диск, даже если мне не нравится весь остальной материал, и меня не будет волновать, что обычно я этого музыканта не слушаю. Мне нравится музыка тяжелая, эмоциональная, способная тронуть меня, и так же было и в 90-х. Если музыка способна тронуть мою душу, неважно, тяжелая она или легкая — это моя музыка.
Давай представим, что в самом начале у тебя были те же условия, и то же оборудование, что ты имеешь сейчас. Как бы в этом случае звучал «Angst» — так же, как «Echos»?
ТИЛО ВОЛЬФ: На этот вопрос невозможно ответить, я не знаю. (Смеется). Это сложно сказать. В то время я еще очень мало знал, а если не знаешь, какие у тебя есть возможности, сложно получить наилучший результат. Но все же мне кажется, что альбом был бы на 90 процентов таким же, каким вы его знаете, просто некоторые фрагменты были бы сыграны с настоящим оркестром и настоящими ударными, но все же в основном альбом был бы таким же. Тексты остались бы прежними, а музыка не может быть слишком далека от текстов. Да, в большей или меньшей степени этот альбом остался бы таким же, каким он был записан.
Давай поставим вопрос немного иначе — когда ты выпустил «Angst» и «Einsamkeit» (1992), ты был ими полностью доволен?
ТИЛО ВОЛЬФ: Я всегда полностью доволен тем, что я делаю. Просто я не выпущу то, что мне не нравится, или чем я не до конца доволен. Я не понимаю музыкантов, которые говорят: «Не напоминайте мне об этом альбоме, там были те и те недостатки, это просто ужас!». Такой подход неприменим к Лакримозе. Когда я выпускал эти альбомы, я осознавал, что мне теперь жить с ними до конца своих дней, и сейчас, 14 лет спустя, я очень доволен тем, что всегда с большой ответственностью относился ко всему, что выпускал. Я до сих пор на 100 процентов ими удовлетворен. (Усмехается).
Многие считают, что Тило Вольф — это одинокий человек, который постоянно грустит и находится в депрессии. Насколько далеки они от истины?
ТИЛО ВОЛЬФ: Конечно, Лакримоза- это зеркало моей души, но оно отображает лишь одну ее часть. Когда мне хорошо, когда я счастлив, когда все в порядке, я не испытываю потребности в написании песен. Я пишу песни, только когда чувствую боль, когда что-то не так, и поэтому люди видят только одну мою сторону. Я вовсе не депрессивный субъект, если бы я был таким, я, наверное, покончил бы с собой. Но, разумеется, у моей души есть очень сильная «мрачная» составляющая, и это неотъемлемая часть меня как личности.
Насколько тебе сложно отделять свою личную жизнь от музыки? Ведь когда ты известен, всегда находятся люди, которые хотят узнать, кто твоя девушка, что ты ешь на завтрак, где проводишь выходные и т.д.
ТИЛО ВОЛЬФ: Знаете, моя личная жизнь так или иначе отражается в музыке, которую я пишу, потому что я пишу о своих чувствах, а мои чувства — неотъемлемая часть моей частной личности. Но, не считая музыки, нет никакой нужды выставлять свою жизнь напоказ. И если кто-нибудь задаст мне вопрос, касающийся мой личной жизни, я просто скажу: «Я не буду отвечать», так что это вовсе не сложно. (Смеется).
Отвечая на вопросы фэнов на своем сайте, ты как-то сказал, что считаешь, что философия очень важна. А какое влияние оказывает философия на твою жизнь? У тебя есть любимый философ?
ТИЛО ВОЛЬФ: Я христианин, я верю в Бога, и, можно сказать, это моя философия, та психологическая основа, где комфортно и моему разуму, и моей душе.
И, напоследок, расскажи о том, что планируют на будущее Лакримоза и Snakeskin. Есть ли шанс увидеть вас в России?
ТИЛО ВОЛЬФ: Как раз сейчас я заканчиваю работу над материалом для нового альбома Лакримозы. Зимой мы пойдем в студию, так что новый диск Лакримозы выйдет в будущем году. Что касается Snakeskin, то следующий альбом, безусловно, выйдет, но я не знаю, будет это через год, пять или десять лет. Следующий альбом Snakeskin, я, вероятно, напишу тогда, когда я почувствую, что мне снова нужен этот музыкальный язык. Что касается турне, то в будущем году мы, вероятно, будем играть концерты, но я пока не знаю, когда и где.
© Russian Darkside e-Zine 2004,
Роман «Maniac» Патрашов, Наталья «Lynx» Хорина