Lacrimosa в переводе с латинского означает плач, льющиеся слёзы, равно как и название одной из самых преуспевающих готических групп Германии. Лакримоза прошлась по множеству музыкальных стилей за свою более чем 25-летнюю карьеру: от готики и металла до классики. И связующий элемент, лежащий в основе всего этого, бесспорно, готика по своей сути.
Тило Вольф — создатель группы и один из двух её постоянных участников, второй — Анне Нурми, которая начинала свою карьеру в финской готической группе Two Witches. Тило основал проект в 1990 году, и его целью было, говорит он, “соединить стихи с тёмной и эмоциональной музыкой”. Всё началось очень просто, но надолго так не осталось: “Вскоре мы стали внедрять классические инструменты в сочетание с тяжёлыми ударными и гитарами” — объяснил он.
Если бы вы разговаривали с одним из самых известных готических музыкантов о том, как он попал в музыку, то каким бы, вы думали, был его первый инструмент? Гитара или синтезатор? Нет! У Тило это была труба. “Будучи ребёнком, я играл на трубе — говорит он, продолжив — И как только я купил свой первый диск — «The Final Cut’ Pink Floyd», я был пленён завораживающим миром музыки.” Однако он не начал создавать готическую музыку на трубе: “Как-то я купил старый бэушный синтезатор, и вот тогда я начал сочинять музыку.”
Я спросил, что лежало и лежит в основе музыки Лакримозы, и в ответ мне звонко раздалось: “Всё, что я вижу, люблю, чего боюсь и чувствую!”
На протяжении карьеры Лакримозы музыка группы эволюционировала, становясь всё более и более симфонической. Их истоками были элементарные баса, клавишные и гитары, но теперь они — Создатели богатых, сложных оркестровых композиций. Чем больше Тило узнавал о музыке, тем более сложной он хотел видеть свою музыку, и это долгое путешествие: “Чем дольше я сочиняю, тем больше я узнаю об этом, и, так как я люблю оркестровую музыку в сочетании с роком и металлом, я привношу это в свою музыку настолько хорошо, насколько могу”.
Создание таких сложных композиций не обходится без трудностей, и когда я спросил о самых трудных трудностях, Тило сказал: “Написать музыку для около 15 инструментов, чтобы собрать их всех вместе в один момент, равно как и написать ноты и прорепетировать с оркестром — это всегда тяжко!”
4 года спустя основания группы, в 1994, Лакримозе впервые 
представилось поработать с настоящим оркестром. Это то, к чему сегодня стремятся, но достичь не могут многие группы. Это шанс, выпавший Тило, чему он до сих пор очень благодарен. “Мы в первый раз записывались с оркестром ещё в 1994, и это был один из самых захватывающих опытов в моей жизни!» — говорит он, затаив дыхание, перед тем как добавить: “Мечты сбываются!”
И пока стиль Лакримозы развивался, принимая множество форм в течение всех лет, было что-то в звучании группы, что делало её музыку мгновенно узнаваемой. По мнению Тило, Лакримоза это и есть стиль сам по себе, в каком-то смысле. “Она так отличается от того, что делают другие группы” — заявляет он. “Она соединяет много стилей от готики до металла, от барокко до классики, от блюза до прогрессивного рока”. Говоря простыми словами, этот стиль можно было бы описать как “рок-музыка с классическими веяниями” — говорит Тило.
Ещё одно понятие, которому соответствует вся музыка Лакримозы, это готика. Но готика это то, что трудно выявить и определить само по себе. Если опять же выражаться просто, то “по сути, готика это тёмная и эмоциональная музыка с такой же эмоциональной лирикой” — объясняет Тило. Лакримоза безоговорочно отвечает таким требованиям: вся её музыка темна и эмоциональна как в текстах, так и в мелодиях. “Вот так готика и зародилась тогда, в 70-ые. Сегодня я больше не вижу много чисто готических групп”— говорит он с чувством разочарования. “К сожалению, большинство людей боится показывать свои чувства!”
Кое-что ещё, ещё одна отличительная черта группы — это стиль оформления альбомов и визуальные образы, которые состоят из насыщенных чёрно-белых этюдоподобных изображений. Я спросил Тило, что кроется за этим стилем. Он объяснил: “Музыка создаёт картины, и так как я очень зрительно восприимчивый человек, я всегда хотел предоставить моей музыке и визуальную плоскость в том числе. Обложки отражают атмосферу музыки, потому что я делаю наброски, пока сочиняю, и когда я нахожу верную идею, я иду к Штелио Диамантополосу, которого я встретил, когда искал художника, который бы нарисовал обложку моего первого альбома. И сегодня он мой хороший друг. После множества обсуждений и эскизов он рисует конечный вариант”.
Лакримоза — одна из самых успешных групп в мире тёмной музыки пост-восьмидесятых. Многие приходили и уходили прежде, чем она даже начала свой путь, а многие её современники уже исчезли. Есть ли причина, почему Лакримоза продержалась так долго как группа? Отвечая, Тило говорит: “Может быть, [эта причина] это самоотверженная любовь к музыке, или тот факт, что Лакримоза это не группа с большим числом участников, которые могли бы ругаться друг с другом”. Это часто происходит, особенно, когда один человек является идейным создателем и участники борются за контроль над творческим процессом. “Музыканты, которые играют на альбоме или с нами на сцене — это всегда приглашенные музыканты” — говорит он. Это, наверное, к лучшему, ведь так Тило имеет полный творческий контроль над проектом, и в случае с приглашёнными музыкантами все знают своё место. На самом деле, он зашёл настолько далеко, что создал свой собственный лейбл, чтобы даже индустрия музыки не могла говорить ему, что делать: “Или [этой причиной] может быть тот факт, что я контролирую Лакримозу через свой лейбл, так что никто из музыкальной индустрии не может говорить мне, что мне делать?”
Когда он основал группу, он ничего не планировал, Тило и представления не имел, каким большим окажется этот проект. Я спросил его, была ли у него хоть одна мысль, что всё зайдёт так далеко. “Ни единой мысли!” — подчеркнул он, прежде чем добавил: “Я только думал сделать запись для одного диджея в клубе, в который я ходил”.
“Я всё ещё покрываюсь мурашками, когда думаю о том, что я могу отправиться в почти любое место в этом мире и играть свою музыку перед людьми, что знают её и подпевают ей!” — говорит Тило.
Хотя Лакримоза имеет поклонников по всему миру, большинство песен группы на немецком языке. Чтобы быть успешными, большинство музыкантов вынуждено петь на английском, чтобы получить максимальную возможную аудиторию, так почему этого не делает Лакримоза? “Через тексты своих песен я хочу выразить свои чувства, и лучший способ сделать это — на моём родном языке. Этот язык я знаю лучше, поэтому я использую его”. Изначально Тило даже не думал о международной карьере, но “непение” группы на английском, похоже, не ограничило Лакримозу в аудитории: “Самая большая публика у нас в Латинской Америке и в России!”
Глядя на историю туров группы, очень редко можно увидеть Соединённое Королевство. Если язык группы не ограничивает её в аудитории, то возможно этому есть другая причина? “Теперь причиной действительно может оказаться язык, у нас небольшие аудитории в англоязычных странах, потому что люди там привыкли к текстам на английском языке”.
Говоря о будущем визите в Королевство, он говорит: “Если промоутер пригласит нас вновь сыграть в Великобритании, конечно. Лондон был вроде моего второго дома, когда я был моложе! Я был абсолютно помешан на этом городе!”
Что делают музыканты, когда они не создают музыку? На днях я говорил с одной группой, и мне ответили, что ничего, но это не в случае с Тило. Смеясь, он сказал: “Я проживаю свою жизнь, как и все. Я люблю ходить в кино, люблю кататься на машине, я люблю поесть и выпить со своими друзьями”.
В конце Corrosion поблагодарил Тило за то, что он нашёл время для разговора с нами, и на это он ответил: “И вам тоже спасибо, и да: я хочу передать свою любовь тем немногим, но преданным слушателям Лакримозы в Соединённом Королевстве!”
2016, https://corrosionmag.uk, Jacob Ovington
Фото: angst-im-wald, Justyna Szadkowska
Перевод — Анна Ширшикова, специально для LacriWelt Russia
This page is also available in: Английский