По случаю 20-летнего юбилея Лакримозы мне недавно представилась возможность провести телефонное интервью с основателем группы. Вечером 20 апреля около 19:00 зазвонил телефон, и некий Тило Вольф возник на другом конце провода. В этом интервью читайте о том, что Тило может сказать о 20 годах существования Лакримозы, особое внимание уделяя темам «история», «юбилейный альбом «Schattenspiel» и «взгляд в будущее».
В ноябре 1990 года вышла ваша первая демо-кассета. Можешь ли ты сказать, что это был момент рождения Лакримозы или всё началось ещё раньше?
ТИЛО ВОЛЬФ: В принципе, это и был момент рождения, потому что Лакримоза была основана не как группа. Эта демо-кассета была первым продуктом моего творчества, в том смысле, что я собирался всего лишь облечь мои тексты в музыкальную форму и не собирался основывать группу, которая потом делала бы то-то и то-то. Соответственно, этот первый продукт и был моментом рождения Лакримозы. Собственно, само название Лакримоза появилось, когда я рисовал обложку для кассеты и записывал первые песни.
Самой первой композицией была «Seele in Not» или «Requiem»?
ТИЛО ВОЛЬФ: «Seele in Not».
Ты ещё помнишь, как долго ты над ней работал? Всё-таки 9 минут 21 секунда требуют определённых усилий и времени.
ТИЛО ВОЛЬФ: Когда я шёл в студию, у меня уже было довольно чёткое представление о том, что я буду делать, то есть это была фактически только обработка того, что уже было сделано до этого. Однако проблема заключалась в том, что я был стеснён в средствах, так что приходилось постоянно делать вынужденные паузы.
Тебе было 19 лет, правильно?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, именно. Если бы в самом начале у меня было больше денег, всё было бы готово в три раза быстрее.
Я хотел бы услышать от тебя небольшое личное подведение итогов. Я 16 лет знаком с творчеством «Лакримозы», и для меня музыкальной основой группы являются «Angst», «Stille», «Elodia», «Lichtgestalt». Какие альбомы ты видишь отмечающими определённый этап развития Лакримозы?
ТИЛО ВОЛЬФ: Сложно ответить, потому что у меня другая перспектива. Здесь можно было бы говорить о причине, по которой я написал ту или иную песню, или о чём-то, что произошло во время записи. Однако, безусловно, альбомы «Angst» и «Elodia», которые ты упомянул, играют и для меня особенную роль. «Angst» – потому что это первый альбом Лакримозы, отмечающий её создание и ставший для меня основой, на которую я могу опираться до сих пор. Обычно, если человеку не нравятся первые результаты его работы, очень сложно продолжать работать дальше. И то, что я после стольких лет всё ещё могу слушать первый альбом, – это хорошая, крепкая основа. Поэтому для меня это абсолютно точно рубежный альбом, также как и «Elodia», во время записи которой я смог себе позволить работать с Лондонским симфоническим оркестром в студии Abbey Road.
Для меня очень важен также «Sehnsucht», потому что, после альбома «Lichtgestalt», представляющего собой кульминацию и подведение итогов того, что я сделал до этого, это было новое начало, примерно как «Angst» или «Inferno». Это практически цикл: каждый третий альбом как нажатие на кнопку «перезагрузить». Однако «Sehnsucht» особенный, потому что его создание и запись проходили точно также, как и самого первого альбома «Angst», и таким образом у меня ещё во время работы над этим альбомом сформировалось особенно эмоциональное к нему отношение, и я смог в каком-то смысле начать новую главу. Именно поэтому обложка «Sehnsucht» находится на месте числа 12, в самом верху циферблата, изображённого на обложке «Schattenspiel».
В принципе, на этом месте должен находиться первый альбом, однако он изображён на месте цифры 1, что тоже абсолютно логично. А «Sehnsucht» находится на 12, так как в 00:00 наступает новый день. Он заканчивает один день, но и во всей своей целостности переходит в другой, то есть «Sehnsucht» – это не срез на полотне истории, это начало чего-то нового, и именно поэтому я считаю его одной из главных вех своего творчества.
Есть ли что-то, что ты, оглядываясь назад, хотел бы изменить или переделать – содержание ли это твоих текстов, аранжировка или процесс создания альбомов в целом – или ты полностью доволен своей дискографией?
ТИЛО ВОЛЬФ: В общем и целом я доволен. Конечно, есть несколько технических вещей, которые я мог бы сегодня сделать по-другому, обладая теми знаниями в области звукозаписи, которые я приобрёл в течение прошедших лет. Однако это также вещи, которые, как я думаю, хороши такими как они есть, потому что это свидетельство эпохи. Также как и с альбомом «Schattenspiel»: конечно, я мог бы ещё немного улучшить пластинку, чтобы песни звучали чище, но для меня в первую очередь важно, чтобы они звучали аутентично. И даже если иногда, слушая старые песни, я ловлю себя на мысли «О, это, возможно, сделано не идеально», на тот момент, учитывая те знания, которыми я тогда обладал, это было сделано идеально, и потому этого достаточно.
Некоторые композиции Лакримозы традиционно очень длинные, вплоть до 15 минут. Может создаться впечатление, что вы не придаёте значение «хит-потенциалу», а скорее уделяете внимание притязательности и глубине песен. И всё же, мог бы ты представить, что записываешь альбом, все песни на котором, как «Alleine zu zweit» или «Feuer», длятся всего лишь от трёх до пяти минут, или для тебя это исключено?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, я не могу исключить такую возможность, потому что, когда я сочиняю, я не знаю заранее, какой длины будет та или иная песня. Я всегда пытаюсь дать музыке достаточно пространства, пытаюсь слушать музыку, и эта музыка сама должна найти свой путь, я имею ввиду, у меня есть текст и я пытаюсь музыкально над ним размышлять. И только когда я начинаю писать музыку, я замечаю, как развивается это размышление. Иногда я думаю, что песня пойдёт в определённом направлении, а во время написания музыки понимаю, что она уходит совсем в другую сторону, и позволяю ей себя вести. И если в этот момент музыка требует больше пространства, я позволяю ей это. Поэтому может случиться так, что когда-нибудь я запишу альбом, в котором везде захочу как можно быстрее дойти до сути дела и где все песни будут довольно короткими. Что, в общем-то, и случилось в последние годы; если внимательно посмотреть на недавние композиции, то, что касается длинных и коротких песен, в данный момент чаши весов уравновесились.
Да, если говорить о «Sehnsucht», там всё было довольно уравновешенно.
ТИЛО ВОЛЬФ: То есть может случиться, что так будет продолжаться и дальше, однако может быть и так, что следующие песни будут более эпическими.
То есть ты ничего не планируешь, как будет, так будет.
ТИЛО ВОЛЬФ: Именно.
Однако «Stolzes Herz» вошёл в 1996 году в топ-десятку сингл-чарта. Тогда ещё не существовало формата а-ля «The Dome» (музыкальное шоу, организовываемое четыре раза в год немецким телеканалом RTL2, существовало с 1997 по 2012 год. Участниками являлись наиболее успешные музыканты и группы, чьи композиции занимали высокие места в чартах).
Если подумать об успехе в мейнстриме, которого добилась, например, группа Wolfsheim (немецкая дарквейв-группа из Гамбурга, основана в 1987 году. «Kein Zurück» (2003) – одна из самых известных её композиций) с её «Kein Zurück» или недавно группа Unheilig (немецкая поп-/электро-рок группа из Аахена, основана в 1999 году. Солистом и автором песен является музыкант Der Graf.): представь, что ты сам добился подобного успеха, например, с твоим «Lichtgestalt» и получил приглашение участвовать в «The Dome». Какие чувства ты бы при этом испытывал?
ТИЛО ВОЛЬФ: Во-первых, такого бы не случилось: подобные приглашения не раздаются, а в большей или меньшей степени покупаются. Я имею в виду, за всеми этими хитами, занимающими сегодня высокие места в чартах, стоит определённый маркетинговый механизм, это происходит не само по себе. Я это знаю абсолютно точно, потому что занимаюсь и другими проектами, которые там появлялись. И я знаю, как происходит отбор и сколько нужно заплатить, чтобы там появиться. То есть, с Лакримозой такого бы а) в принципе не могло случиться и б) если бы и появилась сейчас такая возможность, я бы скорее всего ей не воспользовался, потому что с Лакримозой я никогда не пытался за короткое время привлечь внимание широкой публики.
Наоборот, с помощью моей музыки я всегда пытался достичь диалога со «своим» слушателем, обмена впечатлениями и эмоциями, а это требует внимательного, критического её восприятия. Мимоходом – это не про Лакримозу. И кроме того… если кто-то открывает для себя подобную группу… ему нравится, что, слушая её, он получает некий эксклюзивный статус, и ему не очень по душе, если каждый одноклассник в качестве мелодии звонка на мобильном телефоне использует песню его любимой группы. И я думаю, что такие группы как Лакримоза в каком-то смысле должники своих слушателей, которые уже столько лет с нами. Так что я бы не хотел сейчас гоняться за коммерческой выгодой только потому, что есть такая возможность, я бы хотел оставаться верен традиции: как группы Лакримоза, так и слушателей.
Вместе с группами «Deine Lakaien» (немецкая группа, основанная в 1985 году. Сочетает в себе элементы дарквейва, авангарда и поп-музыки), «Goethes Erben»( немецкая группа, основанная в 1989 году. До 1994 года работала в стиле Neue Deutsche Todeskunst, после смены имиджа в 1995 году исполняет преимущественно рок и авангард) или «Umbra et Imago»(немецкая группа, основанная в 1991 году музыкантом под псевдонимом Моцарт. Работает в стилях готик-метал, Neue Deutsche Härte (досл. «новая немецкая тяжесть») и электронная музыка) вас считают создателями так называемого жанра «Neue Deutsche Todeskunst» (досл. «новое немецкое искусство смерти» или немецкий дарквейв – прим. перев.) в начале 90-х. «Erben» отшли в прошлое, Моцарт (солист и основатель «Umbra et Imago» – прим. перев.) выпускает в этом году свой сольный альбом. Что ты думаешь о таком развитии этих «динозавров»? Ты следишь за этим вымиранием своих многолетних коллег по сцене, представителей «первого поколения» начала 90-х, или в центре твоего внимания только развитие Лакримозы и её фанатского сообщества?
ТИЛО ВОЛЬФ: Конечно до меня доходят эти новости, и я думаю, что это грустно. С другой стороны, я не позволяю им выбить меня из колеи. Многое связано ещё и с тем, что группы прекращают свою деятельность не потому, что никто больше не хочет слушать их музыку, а потому, что музыкальный бизнес настолько изменился, что даже интересующиеся музыкой люди больше не покупают материальных носителей (кассет, дисков и т.д.), а это приводит к тому, что у групп нет денег записывать новые. Эта тенденция очень печальна, но это происходит хотя бы не из-за отсутствия интереса к конкретному музыкальному направлению.
Название «Neue Deutsche Todeskunst» было вообще-то просто шуткой. Один мой друг, который писал для «Zillo» (немецкий журнал, посвящённый альтернативной музыке и культуре – прим. перев.), буквально высосал его из пальца. С одной стороны, он хотел сделать отсылку к «Neue Deutsche Welle» (досл. «новая немецкая волна», немецкое ответвление панка и новой волны – прим. перев.), с другой… нет, не высмеять, но ему казалось забавным то, что тогда происходило. И так как у этого чего-то не было названия, он просто его придумал. Это довольно смешно: когда я приезжаю в другие страны, мне часто задают вопросы вроде: «Тило, что ты можешь сказать о направлении «Neue Deutsche Todeskunst»?». Это всё время повторяется. Но, насколько я знаю, ни Моцарт, ни Освальд (Освальд Хенке, солист и основатель «Goethes Erben» – прим. перев.) и на самом деле никто из нас не причислял себя всерьёз к этому стилю, скорее мы над всем этим посмеивались.
Однако что у нас у всех общее – это наше желание привнести на готическую сцену что-то новое, потому что в конце 80-х она действительно была недалека от вымирания. И это, конечно же, что-то – и я думаю что остальные коллеги здесь со мной согласятся, – чем все мы можем гордиться. Мы должны быть благодарны, что это действительно сработало, потому что если бы несколько энтузиастов не сказали тогда: «Надо что-то делать», то готическая сцена в Германии, да и во всем мире, развивалась бы совершенно по-другому. «Во всем мире» я имею в виду, что касается групп, которые обрели популярность за границей, как, например, Лакримоза, которая в принципе была первой готической группой, выступившей с концертами в Латинской Америке и в Азии.
То есть Лакримоза способствовала тому, что готическая музыка получила распространение не только в Германии, но и во всем мире. Однако и зарубежные группы таким же образом пришли в Германию, например, «The Mission» или некоторые, не имеющие значительного международного успеха: «Fields of the Nephilim» и т.д. Из-за того, что готическое направление в стране стремительно развивалось, они смогли возродиться и записать новые альбомы, хоть я и не хочу уточнять, хороши они были или плохи (смеётся).
Раз уж мы заговорили об Освальде Хенке и «Goethes Erben»: Освальд больше не выпускает материальных носителей, для него это определённый фетиш – предложить слушателям возможность скачать из интернета хотя бы один альбом. По его мнению, это компромисс. Вне зависимости от того, насколько хороши или плохи сейчас дела в музыкальной индустрии: я не могу себе представить, чтобы Лакримоза в принципе рассматривала такой способ продажи альбомов, хотя бы потому, что ты уже очень давно утверджаешь, что три кита, на которых зиждится группа – это музыка, тексты и иллюстрации, то есть художественное оформление обложек альбомов и вкладышей не менее важно, чем первые два фактора. Для меня немыслимо не иметь возможности купить материальный носитель Лакримозы – я прав?
ТИЛО ВОЛЬФ: Стопроцентно!
Отлично, больше не нужно ничего добавлять, мм?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, на самом деле нет.
Я хотел бы поговорить об альбоме «Sehnsucht». Почему вы отдельно выпустили Special Edition с изменёнными версиями некоторых песен с последнего студийного альбома? Почему не Limited Edition с бонусным диском?
ТИЛО ВОЛЬФ: Потому что основополагающей идеей Special Edition была вовсе не музыка, а художественное оформление. Это напрямую относится к твоему предыдущему вопросу о том, насколько важным оно является для Лакримозы. Я хорошо помню, как мы сидели вместе со Стелио Диамантопулосом, который рисует для нас обложки, и я рассказывал ему о моих идеях и показывал наброски. Я сказал ему, что больше всего хотел бы, чтобы этот огонь горел по-настоящему. Однако мы уже очень давно делаем чёрно-белые обложки, так что сделай всё чёрно-белым, объявил я. Но идея горящего огня меня не отпускала, и когда Стелио показал мне готовую обложку, я просто не мог поступить по-другому и сообщил ему, что мы сделаем две версии. И в этот момент я начал переслушивать разные версии песен, которые у нас были, и размышлять, имеет ли смысл выпускать второй вариант альбома.
Потому что «чёрно-белый альбом» должен выйти в любом случае, я не хочу и не могу просто взять и отойти от намеченной линии. Так что я не хотел выпускать вторую версию альбома всего лишь с другой обложкой, я решил, что и содержание должно отличаться. Слушателям нужен лучший стимул для покупки диска, чем просто другая обложка. И тогда мы вставили в новую версию уже готовые вариации некоторых песен, которые однако не были опубликованы. Для некоторых песен я написал полностью новые версии, обыграл их. К тому же, мы сделали цветной не только обложку, но и весь буклет. То есть мы расцветили и фотографии, и картинки, которые в оригинале были чёрно-белыми. Мы ещё раз включились в процесс, чтобы получить законченный новый продукт.
Сингл «I lost my Star» был выпущен в качестве эксклюзива только для российского рынка – могут ли местные (немецкие – прим. перев.) фанаты надеяться на его продажу здесь, или им придётся восвользоваться eBay?
ТИЛО ВОЛЬФ: Сейчас этого сингла нет в продаже, но его можно заказать у нас в магазине Hall of Sermon.
Кстати о композиции «I lost my Star in Krasnodar»: для сингла была записана эксклюзивная версия, в которой ты произносишь одну из фраз по-русски. Скольких попыток тебе это стоило?
ТИЛО ВОЛЬФ: (смеётся) Я могу точно тебе сказать, русский – язык действительно не из лёгких! Это было отлично, потому что наш русский промоутер записал для нас MP3 и подробно объяснил, как должно звучать русское произношение. И поэтому мы могли немного потренироваться, хотя процесс получения версии, которой он остался бы доволен, занял у нас полдня. Он даже сказал, что он очень хорошо понимает, что я говорю, и предложил в будущем делать все мои объявления, нацеленные на российскую аудиторию, на русском языке, но это для меня всё же немного слишком. (смеётся)
Вместе со «Stones» и «Black Eyed Peas» вы входите в тройку западных исполнителей, которым разрешили сыграть концерты в Китае… На вашем сайте я видел план ближайшего тура, в который входят шесть концертов в России, в частности, конечно же, в Краснодаре. Для немецких фанатов останется только выступление на WGT ((Wave Gothic Treffen, нем. Treffen – встреча) – крупнейший ежегодный фестиваль готической музыки и искусства продолжительностью более 4 дней, проводимый с 1992 года на Пятидесятницу (нем. Pfingsten) в Лейпциге) по случаю 20-летнего юбилея группы, или будет что-то ещё?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет-нет, конечно будет что-то ещё. Возможно, не так много в Германии, однако что касается России, то мы, скорее всего, проедем через балтийские страны. Затем отправимся в Азию и в заключение в Латинскую Америку. Возможно, после этого мы сыграем ещё один-два концерта где-то в Европе или в Германии, но чисто немецкое турне планируется в следующем году.
Звучит хорошо!
ТИЛО ВОЛЬФ: Дааа, знаешь, тут уж ничего не поделаешь… конечно, я с удовольствием бываю за границей. И это — приезжать в страны, которые были знакомы только из телепередач или школьных уроков истории или географии, и там знакомиться с их культурами и жителями, и прежде всего наблюдать, как представители разных культур реагируют на твою музыку. Однако поскольку я много времени провожу в других странах, я испытываю совершенно особенное чувство, стоя на сцене в Германии. Во время последнего немецкого турне я чувствовал себя как дома, в кругу семьи. Сейчас я снова дома, снова среди своих. Это прекрасное чувство, тем более что перед этим мы совершили практически кругосветное путешествие. Вернуться в Германию после этого было очень здорово. И поэтому для меня очень важно в этом или в следующем году совершить полноценное турне по стране.
В Мексике и в России вы невероятно популярны, это очень хорошо видно по записям, вышедшим на DVD „Lichtjahre“. Скажи честно, ты несколько разочарован обществом в Германии, тем, что здесь вы не получаете того внимания, которого заслужили?
ТИЛО ВОЛЬФ: Ну, здесь нужно обратить внимание на две вещи. Во-первых, музыкальный рынок в Германии очень коммерциализирован. С одной стороны это касается клубов, с другой стороны – потока выпускаемых альбомов. Здесь этот рынок совсем другой, чем за рубежом. Я, например, всё ещё помню, что в 90-е осуждалось исполнение в клубах только электро. В это время был очень популярен Парад любви (англ. Love Parade – один из крупнейших технопарадов в мире, проводившийся в Германии с 1989 по 2010 год), и во многих клубах вообще не играли электро, потому что хотели чётко дистанцироваться от техно.
Пока не появился Future Pop…
ТИЛО ВОЛЬФ: Точно. Гитарного исполнения сейчас вообще практически не услышишь. Это в каком-то смысле противоречивое развитие… Ты можешь как-нибудь поставить эксперимент: сходи в выходные в готический клуб на танцпол и поспрашивай людей, подо что они сейчас танцуют. По моим оценкам, ответить сможет один из десяти.
Может быть. Или они смогут ответить, потому что в клубах постоянно крутят одних и тех же. Такое тоже может быть.
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, и правда. Эта тенденция в развитии андеграунд-сцены один в один соответствует происходящему в рамках коммерческой диско-пати-сцены. Это первое, а второе – это то, что мы здесь, в Центральной Европе, не такие уж «эмоциональные фрики», так сказать. Я имею в виду, русская или южноамериканская или латиноамериканская душа… или, скажем так: большая часть населения Земли совершенно по-другому обходится с собственными эмоциями, и в большинстве культур эмоциональная сфера, чувства – это часть повседневной жизни, соответственно, они являются выражением личностной, эмоциональной силы. Люди гордятся своей эмоциональностью. Тогда как в Центральной Европе – особенно в Германии, Швейцарии, Австрии – люди скорее более трезвые, здравомыслящие. И это, конечно же, одна из главных причин, почему семена Лакримозы не падают здесь в благодатную почву: ведь музыка Лакримозы очень эмоциональна.
Как сильно 20 лет в качестве музыканта повлияли на личность по имени Тило Вольф?
ТИЛО ВОЛЬФ: В принципе, то, что Лакримоза стала такой огромной частью моей жизни, оказало на меня очень сильное влияние. Ещё и потому, что Лакримоза – это не просто профессия или хобби, это прямое взаимодействие со своим внутренним миром. Она началась с того, что я облёк свои мысли в форму текстов. Этот тот же принцип, как когда ты отказываешься от роли слушателя и болтаешь с другом или подругой, объясняя, что ты в данный момент чувствуешь. Или когда человек начинает, например, вести дневник – так началась Лакримоза. То есть, Лакримоза – это прямое взаимодействие с моим внутренним я.
Вывести внутреннее вовне, как ты всё время подчёркивал.
ТИЛО ВОЛЬФ: Точно. Поэтому существует и взаимовлияние. Не только я оказываю влияние на Лакримозу, но и она на меня. И, конечно же, это влияние может быть как позитивным, так и негативным, и я могу и должен с этим жить. Конечно, эти 20 лет с Лакримозой во многом сделали меня тем, кто я есть, и дали мне возможность как человеку развиваться совсем в другом направлении, чем если бы я занялся чем-то другим.
Где бы ты был сейчас без Лакримозы?
ТИЛО ВОЛЬФ: Или я бы работал где-нибудь в киноиндустрии, или… [Пауза] Вероятно, меня бы уже не было в живых, потому что если бы я не направил свою «чрезмерность» в искусство, я бы направил её против себя самого.
Поговорим о юбилейном альбоме „Schattenspiel“: никогда бы не подумал, что существует столько неизданных песен. Почему эти песни должны были ждать двадцатилетия группы, чтобы выйти в свет?
ТИЛО ВОЛЬФ: В принципе, все эти песни, которые можно услышать на диске, никогда не должны были быть услышаны. Вообще-то они вообще не должны были быть изданы, потому что в тот момент, когда я принимал решение не издавать ту или иную композицию, у меня были на это свои причины. Конечно, эти причины были важны для меня тогда и во многом больше не актуальны. Например, такая песня как «Schuld und Sühne», которую я написал, когда после «Requiem» и «Seelenübertritt» будто увяз в болоте, на самом деле после «Requiem». Я знал, что это была всего лишь вторая написанная мной песня в жизни, но я не был уверен, что в принципе могу писать музыку, что могу стать музыкантом и сколько ещё песен смогу написать.
После «Requiem» у меня было чувство, что я уже выразил в музыке всё, что когда-либо смог бы выразить, что уже не будет никакого развития. Этот маленький внутренний кабинет композитора, в котором я находился, был погружён во тьму. Я больше не видел ни окон, ни дверей, но не хотел допустить и мысли о том, что на этом всё и закончится. Поэтому я попытался сделать что-нибудь совсем другое в музыкальном плане. Пусть с тем же намерением вдохнуть жизнь в текст с помощью музыки, однако музыкально пойти в совсем другом направлении. Я хотел понять, смогу ли я в принципе в дальнейшем писать музыку, при этом абстрагировавшись от всего, что делал раньше. И когда я понял, что это работает, я написал эту композицию, «Schuld und Sühne». «Что я должен сейчас делать?» — спрашивал я себя. Конечно, это была музыка, не полностью соответствующая тому, чего я на самом деле хотел, однако ей я обязан существованию Лакримозы.
Она послужила контрфорсом (вертикальная конструкция, представляющая собой либо выступающую часть стены, вертикальное ребро, либо отдельно стоящую опору. Предназначена для усиления несущей стены) недостроенному зданию. И этот контрфорс должен был остаться на своём месте, иначе бы всё развалилось. В течение следующих лет я продолжал строительство, дом под названием Лакримоза получился большим и прочным, а контрфорс Лакримоза всё ещё стоит где стоял… Когда я планировал, какие песни войдут в альбом «Schattenspiel», я вдруг заметил: Боже, этот контрфорс всё ещё пылится где и был, его давно уже можно убрать, и дом от этого не развалится – теперь можно выпустить эту песню на диске.
То есть это пример того, какое огромное значение имела композиция для Лакримозы тогда – и, возможно, даже определила её дальнейшее существование, – однако в тот момент выпустить её было невозможно, потому что она больше не смогла бы выполнять роль поддерживающего элемента, а стала бы частью всей конструкции и привела бы к её разрушению просто потому, что больше не было бы несущего элемента. После всех этих лет я понял, что было правильно не выпускать её в тот момент, тогда как сегодня было бы неправильно этого не сделать. Лакримоза выдержит – и я, как композитор, тоже – если песня выйдет в свет. И таким образом, как я уже говорил, у каждой песни с этого альбома есть своя история, и истории эти я подробно записал в буклете, чтобы каждый мог понять, почему же в конце концов эти композиции не были изданы тогда и издаются теперь.
То есть „Seelenübertritt“ была третьей песней, которую ты написал?
ТИЛО ВОЛЬФ: Именно. „Seelenübertritt“ была третьей, в принципе, это „Requiem Часть 2“. А „Schuld und Sühne“ была четвёртой.
Что ты чувствуешь сейчас, после того как открыл эту тайну? Я думаю, существует не так уж много людей, всё это время знавших, что у тебя в запасе было столько треков, хранившихся в секрете.
ТИЛО ВОЛЬФ: Десять лет назад, перед десятилетним юбилеем группы, я уже думал о том, чтобы издать до тех пор неизданные треки, но не решился. И это показывает, как я отношусь к этому альбому. Сейчас я довольно спокойно смотрю в будущее, потому что, с одной стороны, – и поэтому, как я уже говорил, я не пытался эти треки «приукрасить» – я достаточно уверен в себе как композитор и как менеджер, чтобы выпускать в свет песни, не пытаясь, так сказать, измерять себя по их мерке, снова устанавливать какие-то стандарты. Я также не испытываю неудобства, услышав что-то вроде: «О, это звучит точь-в-точь как демо», потому что так оно и есть, эти композиции так и появились.
И с другой стороны, я очень рад, что всё-таки издал их, потому что некоторые из них входят в мой личный плейлист. Такие песни как «Morgen» или «Déjà Vu» стали мне очень родными, я их постоянно переслушиваю. И каждый раз при прослушивании я думаю: «Жаль, что я единственный, кто может их услышать». Или иногда, когда когда в гости приходят друзья: «Если у тебя есть ещё пара минут, зажги ещё сигарету, я поставлю тебе ещё один трек». И всё. И поэтому я рад, что могу наконец разделить эти песни с публикой, видеть реакцию на них и, конечно, играть их на сцене, чего я раньше никак не мог сделать потому, что их никто не знал.
Мы услышим что-нибудь из ранее не издававшегося на WGT?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, мы сыграем некоторые из этих песен.
В альбом «Schattenspiel» вошли все неопубликованные композиции или к 25-летнему юбилею стоит ждать продолжения?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, в принципе это всё, что готовым лежало в архиве. Есть ещё несколько незаконченных вещей, но они не были закончены по уважительной причине. Если я почему-то теряю интерес к той или иной песне, это значит, что я, очевидно, не добрался до сути. Так что те песни, которые можно услышать на «Schattenspiel», дополняют историю Лакримозы на сегодняшний день.
В композиции «Sellador» слышны электронные пассажи. Это исключение или прозрачный намёк на то, чего стоит ожидать в будущем?
ТИЛО ВОЛЬФ: Если честно, я пока ещё точно не знаю. Я прослушал очень много материала, чтобы найти в архивах песни для этого альбома. То есть не только те, которые в итоге вошли в него, но и множество неопубликованного, демо-записей и т.д., которые напомнили мне о прошлом, пусть они и не подходили для альбомов, выходивших тогда. Это с одной стороны, а с другой, так как все эти годы я то тут, тот там выступал в качестве ди-джея, это меня в некотором смысле подтолкнуло придать «Sellador» немного более электронное звучание и таким образом отослать слушателя к ранней Лакримозе, потому что Лакримоза начиналась как полностью синтетическая группа, хотя и не будучи при этом электро.
И как она будет развиваться дальше, я не знаю. Буду ли я в будущем в рамках Лакримозы писать больше электронных вещей зависит в некоторой степени от того, какой музыкальный язык я буду использовать. Время от времени я совершал своего рода «прогулки» в электронную музыку, такие как, например, вышедший в 2001 году «Promised Land» или несколько ремиксов. Так что всё может быть, но я не могу сейчас точно сказать, что буду двигаться с новым альбомом в этом направлении. Возможно, «Sellador» так и останется исключением.
Я полагаю, вечером седьмого мая ты откупоришь бутылку красного.
ТИЛО ВОЛЬФ: Даааааа.
Существует ли эта традиция – завершать таким образом день выхода нового альбома – с самого начала, или она появилась позже?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, не с самого начала. Если я правильно помню, все началось приблизительно с выхода «Echos» или «Fassade». Между тем, это прекрасно, потому что выход нового альбома отмечается слушателями по всему миру. Люди, живущие в других часовых поясах, ставят будильники, встают с постели посреди ночи, подстраивают под это свой день, чтобы быть готовыми в тот момент, когда у нас всё начинается. Это действительно здорово. Это на самом деле прекрасная традиция!
Её идея заключалась в том, чтобы почувствовать себя влюблёнными, в одно время созерцающими луну и ощущающими внутреннюю связь, несмотря на то, что их разделяют километры. Так и мир поклонников Лакримозы – не с помощью луны, но с помощью музыки – ощущает свою сплочённость и внутреннюю связь. И должен честно признаться – может быть, мне это только кажется, но – именно в этот момент я становлюсь особенно тонкокожим, особенно чувствительным. Я имею в виду, я чувствую, что в нашу сторону действительно направлено много положительных эмоций.
А если кто-то не слишком любит вино, то, конечно же, разрешается выпить в этот момент немного ликёра, не так ли?
ТИЛО ВОЛЬФ: (смеётся) Конечно! Раньше я всегда совершал этот ритуал с виски. Напиток при этом совершенно не важен.
Записав альбом «Elodia» совместно с Лондонским симфоническим оркестром, ты исполнил свою мечту, практически сделавшую тебя банкротом. Какие ещё у тебя есть музыкальные мечты, которые ты мог бы и хотел бы исполнить?
ТИЛО ВОЛЬФ: Честно говоря, в данный момент довольно скромные. Мы уже говорили о том, к чему привело развитие музыкальной индустрии, и о том, какой важной частью моей жизни стала Лакримоза. Моя мечта – это иметь возможность и дальше заниматься музыкой. С одной стороны, и дальше иметь возможность работать с оркестром, с группой, проделывать напряжённую работу в студии, качественно делать эту работу. С другой стороны, не потерять эту свободу, независимость от сторонних звукозаписывающих компаний, от продюсеров. То есть и дальше иметь возможность писать музыку так, как я это себе представляю.
Сегодня такое встретишь не каждый день.
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, именно! Если честно, я не знаю ни одной другой группы, которая может похвастаться такой же творческой свободой. Да, и при этом имеет возможность регулярно совершать турне. Так что у меня нет каких-то конкретных желаний, сыграть на луне, например, или что-то подобное, я просто хочу и дальше свободно заниматься музыкой. Это моя мечта.
Композиции «Die Strasse der Zeit», «Dich zu töten fiel mir schwer», «Fassade 3. Satz» или «Kelch der Liebe» буквально предназначены для живого исполнения с оркестром. Такие группы как «Schandmaul» или «Deine Lakaien» уже выступали вживую с оркестром; когда же мы наконец дождёмся этого и от Лакримозы? На WGT 2007 ты сказал мне: «Для этого я напишу отдельный альбом». Как далеко ты продвинулся с этой идеей?
ТИЛО ВОЛЬФ: Во-первых, я пока не собираюсь писать такой альбом, потому что сейчас я переполнен теми музыкальными идеями, которые претворяю в жизнь в данный момент. Во-вторых, в мои планы всё ещё не входит выйти на сцену с оркестром, потому что есть одна простая проблема: я иду в студию и создаю музыку там. И этот процесс сфокусирован на звукозаписи, которая позволяет эту музыку зафиксировать и вывести из студии во внешний мир, тогда как когда я выхожу на сцену, я хочу быть полностью свободен.
Я не хочу строго придерживаться нот, которые, конечно же, важны для работы в студии. Во время работы с оркестром не получается импровизировать, нельзя прямо в студии перевернуть всё с ног на голову, нужно держаться того, что уже было написано. А на сцене я хочу быть свободен, раз это живой концерт, он и должен быть живым. Я хочу играть рОковое шоу, а не театральную пьесу, в которой каждый вечер произносятся одни и те же слова, а я стою на одном и том же месте и так далее. Всего этого я хочу избежать, находясь на сцене, потому что для меня концерт – не театральная постановка, а диалог публики с группой. В тот момент, когда на сцену выйдет оркестр, публика больше не сможет влиять на происходящее на сцене, также как и сами музыканты, потому что они должны будут нота в ноту повторить отрепетированное заранее.
Ты сейчас намекаешь на свои импровизации, которым даёшь полную свободу. «Seele in Not» можно назвать в качестве лишь одного из многих примеров.
ТИЛО ВОЛЬФ: Точно! Подобные вещи были бы в таком случае совершенно невозможны, потому что я был бы заперт в рамках схемы, в которой на сцене мне было бы некомфортно, ведь это в студии я должен быть абсолютно сконцентрирован. Для других музыкантов, не так много времени проводящих в студии, всё может быть совершенно по-другому. Для гитариста, который записывает несколько партий и идёт домой, для вокалиста, но не для человека, отвечающего за весь процесс от А до Я и обязанного всё держать под контролем. Именно освобождения от этого контроля я и ищу, выходя на сцену. И оркестр мне бы этого не простил, наступил бы ужасный хаос. И поэтому, хоть я и понимаю, что публика считает Лакримозу буквально созданной для выступлений с живым оркестром, для меня это было бы сомнительным удовольствием.
Возможно когда-нибудь это и произойдёт, если, как я сказал тебе раньше, я специально для этого действительно что-нибудь напишу. И тогда я буду относиться к этой задаче совершенно по-другому, ведь буду целенаправленно сконцентрирован на оркестре. Или это станет возможным, когда из-за возраста я больше не смогу делать на сцене то, что делаю сейчас. Я имею в виду, сейчас мы отмечаем 20-летний юбилей группы, и если когда-нибудь дойдёт до 40-летнего, я буду уже в том возрасте, когда стоит задуматься, возможно ли ещё в принципе вот так прыгать по сцене. Поэтому я, может быть, был бы рад иметь возможность просто сидеть в уголке и дирижировать, а оркестр сделал бы остальное.
То есть ты хочешь сохранить за собой свободу не выходить за тобой же самим установленные рамки, можно так сказать?
ТИЛО ВОЛЬФ: Совершенно верно.
Свобода – очень хорошее ключевое слово. Многие группы, и Лакримоза тоже к ним относится, хотят сохранить за собой свободу заряжаться новой энергией. Поэтому, чтобы сохранить ясную голову, они занимаются сторонними проектами. В 2004 и 2006 в рамках «Snakeskin» ты играл довольно тяжёлую электронику, чего от тебя никто не ожидал. Будет ли у «Snakeskin» продолжение, или ты мог бы себе представить, что начинаешь какой-то совершенно новый проект в совсем другом музыкальном стиле?
ТИЛО ВОЛЬФ: У «Snakeskin» совершенно точно будет продолжение. Если бы мы не так много времени проводили в турах, я бы несомненно уже успел записать новый альбом.
То есть у тебя есть новые идеи?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, именно. Это всегда немного по-дурацки, когда уже буквально чешутся руки продолжить сторонний проект, а Лакримоза тоже требует внимания, и приходится взвешивать всё и решать, чем заняться в первую очередь. Однако я точно продолжу работу над «Snakeskin», хоть и придётся ещё немного запастись терпением. Кроме того, были и есть ещё несколько музыкальных проектов, которые я пока заморозил. Информация о них частично уже просочилась во внешний мир, частично ещё нет. Я хочу сказать, есть и другие проекты, которыми я занимаюсь. В данный момент они покрывают всё, что меня интересует и чем бы я хотел заниматься в музыкальном плане, то есть сейчас я не планирую основывать какой-то совершенно новый проект. Хотя кто знает, что будет через полгода.
Есть ли в музыкальной индустрии кто-то, с кем бы ты хотел поработать? Не написать ремикс, а именно дуэтом? Ты ведь появился на альбоме «Endorama» группы «Kreator», если ли ещё какие-то мысли о подобном сотрудничестве?
ТИЛО ВОЛЬФ: Ну, я всегда рад поработать с Милле (основатель и солист группы «Kreator» – прим. перев.). На данный момент нет конкретного музыканта, про которого я мог бы сказать, что обязательно хотел бы с ним сотрудничать. То есть… есть… да, да нет, нет, всё-таки есть. Вообще-то я об этом всерьёз не задумывался, но сейчас, обдумывая твой вопрос, я понимаю, что всё-таки точно есть несколько групп, поработать с которыми было бы очень увлекательно. Однако всегда остаётся вопрос: насколько ты можешь внести свой вклад, насколько ваши интересы действительно пересекаются?
Часто, когда несколько амбициозных людей работают вместе, они друг другу только мешают, и это не всегда кончается хорошо. Однако нечто совершенно особенное – это работа с людьми из совсем других областей, с которыми на первый взгляд нет вообще никаких пересечений, и единственным общим знаменателем становится любовь к музыке. Это всегда увлекательно, потому что каждый может выразить себя не в ущерб другому.
Да, верно подмечено. Хороший пример – группа «Schiller» (основанный в 1998 году музыкальный проект немецкого исполнителя Кристофера ван Дайлена. Основные жанры – эмбиент, электроника, транс), успевшая поработать с Хеппнером (экс-вокалист немецкого synth-pop-дуэта «Wolfsheim», также сотрудничал с другими исполнителями), Вельяновым (немецкий музыкант и композитор, наиболее известный как вокалист дарквэйв-группы «Deine Lakaien») и Анке Хахфельд ((известна под псевдонимом Milù) – немецкая певица, вокалистка фолк-/альтернативной группы «Mila Mar».). Между ними не было вообще никаких соприкосновений, однако это сработало. Мне всегда очень интересно наблюдать, как люди, пришедшие из разных жанров, вместе создают нечто свежее, плодотворно сотрудничают.
ТИЛО ВОЛЬФ: Точно. Да, такие вещи всегда увлекательны, потому что происходит столкновение двух совершенно разных миров.
Чего ты ожидаешь в последующие 10 лет от своего детища Лакримозы? В каком направлении она будет двигаться дальше, на что рассчитывать самым давним и преданным фанатам и каких поводов для радости ожидать всем нам?
ТИЛО ВОЛЬФ: Так как я всегда отождествляю развитие Лакримозы со своим личностным развитием, я пока не знаю, в каком именно направлении она пойдёт в музыкальном плане, однако в последние годы одно становится ясно: я всё сильнее ударяюсь в крайности. Эмоциональные пассажи становятся всё эмоциональнее, жёсткие вещи – жёстче, бескомпромисснее. Растёт эмоциональная динамика. Я думаю, что в этом направлении всё и будет двигаться дальше.
В любом случае, в дальнейшем Лакримоза не станет поверхностнее, она, напротив, станет интенсивнее. Причин у этого две: с одной стороны, увеличивающиеся с каждой песней знания и умения, ведь в процессе записи каждой композиции я чему-то учусь, учусь всё лучше и лучше использовать музыкальный язык. С другой стороны, чем старше человек становится, тем лучше он умеет сконцентрироваться на чём-то действительно важном, а все отвлекающие факторы оставить в стороне. Я сейчас не говорю конкретно о музыке, я имею в виду, человек в целом гораздо меньше поддаётся отвлекающим факторам. Он учится концентрироваться на основных вещах и не давать легко вовлечь себя во что-то сторонее. И это в свою очередь положительно влияет на любого творческого человека, на творческую деятельность.
Если посмотреть на скульпторов, художников, композиторов или писателей, то можно увидеть, что чем дольше они занимаются творчеством, тем интенсивнее оно становится. И тем сильнее они концентрируются на том важном, что они хотят в своём творчестве выразить. Мне кажется, что именно это происходит сейчас со мной и с Лакримозой, и это позволяет мне с радостным чувством смотреть в будущее.
В конце интервью последнее слово всегда остаётся за интервьюируемым. Наш девиз звучит: «Всё дело в хороооошем настроении». Что бы ты хотел сказать нашим читателям?
ТИЛО ВОЛЬФ: Ну, во-первых: конечно же в хорошем настроении! Я в великолепном настроении, потому что мы отмечаем 20-летний юбилей. И я прекрасно осознаю, что без наших слушателей, которые покупают диски и ходят на концерты, такой юбилей был бы невозможен, то есть Лакримозы просто не было бы без поклонников Лакримозы. Поэтому: спасибо за вашу преданность на протяжении всех этих лет и за ваше терпение, потому что с Лакримозой не всегда легко. И я конечно же надеюсь, что и дальше буду оправдывать ваше доверие. Я в любом случае приложу все усилия, чтобы продолжать со всей самоотдачей вкладывать сердце и душу в то, что я хочу выразить с помощью Лакримозы.
Большое спасибо за интервью, Тило!
ТИЛО ВОЛЬФ: Спасибо и тебе. Хорошего вечера!
2010, madgoth.de
ПЕРЕВОД — Александра Красовская, специально для LacriWelt Russia
This page is also available in: Английский