Лакримоза интервьюКакой же лид выбрать? “Группе Лакримоза исполнилось 25 лет” или “Группа Лакримоза выпустила новый альбом под названием “Hoffnung”?” Трудно… Впрочем, смотря как всё преподнести: слова о том, что “на страницах DarkCity Тило Вольф вновь рассказывает об очередном альбоме” проигрывают истории о том, что “Тило Вольф впервые окидывает взглядом четверть вековую историю знаковой для стиля и всей тёмной сцены группы”. Перед вами две чаши весов – решайте сами, читатели, какое из событий в жизни коллектива перевешивает. Кто-то уже бросает своё мнение на устройство для определения (в данном случае) эпохальности произошедшего, а кто-то, затаив дыхание, готовится внимать словам маэстро, чтобы только после этого сделать выбор.

 Но, ещё минуточку…Журналистов с молодых грифелей и нетронутых клавиатур учат пропускать каждую историю сквозь призму собственного восприятия. На примере этого интервью я понял, что бывают особые случаи, исключения, когда корреспондент – всего лишь ретранслятор слов, идей, информации от артиста поклонникам. Мало кому интересно, с каким благоговением в своё время я слушал кассету и рассматривал куцую вкладочку с оформлением первого для себя альбома Лакримозы “Echos”. Как, вытаращив глаза, осмысливал радикальный (как тогда казалось) имидж Тило Вольфа, певшего что-то о “гордом сердце” с затёртой VHS-кассеты. Как потом охладел к творчеству группы и после “Lichtgestalt” пробегался лишь по верхам каждого номерного альбома Лакримозы, всерьез полагая, что “Лакримоза уже не та”…

Интервью бывают разные. Бывает послушать альбом достаточно, чтобы сделать отличный материал; бывает, что твоей собственной информации о группе, собранной за годы, вполне достаточно для грамотной беседы; бывает, что команда мало тебе знакома или совсем безынтересна – тогда подготовка превращается в пытку.

В случае с актуальным интервью с Лакримозой была несколько иная история. К тому моменту, когда два российских фэн-клуба прислали свои вопросы, ответы на которых им очень бы хотелось узнать, большая часть беседы уже была подготовлена. Но я с удовольствием отдам их авторство нашим читателям. Дорогие мои поклонники Лакримозы, если вы увидите в тексте похожий на ваш вопрос, то знайте – это ваш! Потому что благодаря этому интервью я вновь “арлекинулся” и глубоко погрузился в творчество главной чёрно-белой формации современности.

Не знаю уж, в чём сложности отношений двух фан-клубов, только не понимаю, как можно делить любовь к общей группе. Такой группе. Читайте ниже, Тило Вольф говорит о похожих вещах. Странный он, ваш Тило. Холодный и горячий, словно уголь в одно и то же время; вот он дистанцируется от собеседника и игнорирует острый вопрос, а вот уже полностью раскрывает душу. Странный он, ваш Тило… но этим и прекрасен, как и его Лакримоза. Моя Лакримоза!


 

Здравствуй, Тило! Как ты? Я слышал, ты сломал ногу накануне? Что произошло?

 ТИЛО ВОЛЬФ: Да, несчастье случилось за несколько дней до старта нашего тура. Я сломал левую стопу. Конечно, это не то чего бы я желал, но что поделать – такова жизнь (смеётся)

Это была автомобильная авария?

 ТИЛО ВОЛЬФ: Да, мы попали в аварию с Домиником Регнером (офис-менеджер лейбла Hall of Sermon – прим. автора). Ему досталось немного больше, но ничего страшного. Но я не хочу говорить много об этом происшествии – неприятные воспоминания ещё очень свежи в моей памяти.

Вспоминаю первые концерты Лакримозы в нашей стране – тогда у тебя тоже были проблемы, кажется, с коленом. Поэтому в течение всего тура тебя сопровождала элегантная трость. Сейчас всё снова?

ТИЛО ВОЛЬФ: Точно! (смеётся) В этот раз всё снова повторяется! (смеётся)

Береги ногу, Тило! Я надеюсь, что всё будет в порядке. Что ж… Надежда, “Надежда” — это название нового альбома. Надежда на что? И что есть надежда для тебя?

Тило Вольф  ТИЛО ВОЛЬФ: Надежда – это то, что необходимо каждому из нас каждую минуту. Например, даже то, что мы можем делать в течение дня. Подниматься с постели по утрам – это уже надежда. Принимать пищу полезно для здоровья – это тоже своего рода надежда. Если с нами не будет надежды, то мы не сможем делать эти маленькие шажочки для реализации каких-то потребностей. Нам необходима надежда, потому что человек всегда работает на будущее. Он старается достичь некой цели в будущем. Надеется оказаться там однажды. Все эти вещи завязаны на надежде. Мне кажется, что это чувство – главная причина почему мы продолжаем действовать. Почему и для чего. Этот альбом не об определенной надежде – скорее о самой идее надежды, как источника силы. С другой стороны, надежда может носить разрушительный характер, потому что надеждой на ошибочные вещи можно уничтожить свою жизнь. Пример тому — безответная любовь: надеяться на ответные чувства от человека, который никогда их не подарит; тратить эмоции, которые никогда не будут вознаграждены – это путь к гибели.

Выпуская альбом с таким названием, не рассчитываешь ли ты создать концептуальную трилогию, следующими главами которой будут “Любовь” и “Вера”?

ТИЛО ВОЛЬФ: (смеётся) Интересная идея! Но у меня нет планов осуществить нечто подобное в ближайшем будущем. Я редко планирую что-то далеко вперёд, задумываюсь над тем, что будет следующим. Ведь актуальный альбом – это стопроцентное воплощение моих мыслей, эмоций и надежд на данный момент.

Есть ли у новой пластинки связь с предыдущим альбомом? Значит ли это, что твоя персональная революция завершена и у тебя появилась надежда?

ТИЛО ВОЛЬФ: Три последних альбома связаны между собой, не только “Revolution” и “Hoffnung”. “Sehnsucht” был выражением того, чего я хотел достичь; той цели, которой я хотел добиться; того, кем я хотел стать. Но когда я задал себе курс на сочинение альбома, который потом получил название ‘Revolution’…Знаешь, я просто сидел, а вокруг ничего не происходило. И тогда я решил совершить революцию. Сейчас, по её завершении у меня появилась надежда, я увидел путь, вещи, которые мне нужно улучшать, к которым стоит стремиться. Сильное желание, потребность развития, которые были свойственны мне в период “Sehnsucht” снова меня настигли. Это не было запланировано, но то, что к настоящему моменту реализовано, уже стало частью истории. “Hoffnung” – это конец сложного пути, который можно проследить на последних трёх альбомах группы.

Над альбомом работало 60 человек. Чем они все были заняты?

ТИЛО ВОЛЬФ: Мы привлекли к записи огромный оркестр. Имя каждого музыканта указано в нашем буклете. У нас было более двадцати ведущих скрипачей, исполнителей вторых партий скрипки и прочих струнных инструментов. Над каждой партией мы работали сразу с тремя музыкантами. Этот альбом — самый симфонический из тех, что мы когда-либо записывали.

Каждый новый альбом Лакримозы становится все более масштабным с точки зрения музыкального наполнения и задействованных ресурсов. Ты смог реализовать на этом альбоме всё, что задумывал? Или для этого тебе понадобится оркестр в две сотни исполнителей? 

ТИЛО ВОЛЬФ: (смеётся) Конечно, в будущем я привлеку к записи ещё большее число исполнителей! Нет, знаешь ли, я очень счастлив! Я брал во внимание количество людей и будущие сложности продакшена ещё на стадии сочинения и аранжировок песен, чтобы в полной мере реализовать свои замыслы. Когда работа над песней выходит на финальный этап, я не сочиняю для неё ничего лишнего и не пытаюсь приткнуть оркестр и все эти струнные и духовые секции куда попало – лишь бы они были. В таком случае песня никогда не будет записана. На этом альбоме я реализовал всё, что хотел, и я абсолютно удовлетворён результатом.

Когда я прослушал альбом, то, несмотря на его оптимистичное название, мне показалось, что он полон тьмы и довольно агрессивен – это чувствуется в обилии гитар и в общем симфонизме пластинки. Hoffnung” наполнен болью, в нём встречаются нотки настоящей истерики, которые, например, являются в вашей старой песне Halt Mich” – только в масштабах целого альбома. А если говорить о заключительной песне “Apeiron — Der Freie Fall, Part 2”, то в ней совершенно точно нет никакой надежды. Тило, всё очень плохо?

ТИЛО ВОЛЬФ: Надежда не всегда несёт в себе тот позитивный смысл, который мы преимущественно закладываем в это слово. Большинство людей считают, что это исключительно хорошее чувство, но я бы не рассматривал надежду только в белом свете. Порой она неприятна, энергозатратна. Особенно в том случае, если она не оправдывается.

 

Если человек не достиг своей цели, не реализовал замыслов, его надежда не оправдалась, то это чувство уничтожает его. Это одно из самых страшных переживаний, которое только имеет место быть. Эта как раз та причина, почему многие песни на альбоме носят тёмный, печальный и в целом довольно тревожный оттенок. Потому что не каждая надежда оправдывается.

Альбом начинается с песни “Mondfeuer”, история которой рассказывает о тотальной потере и вечной вере, надежде на обретение. Эта композиция задаёт тон всей пластинке. Этот альбом не стоит слушать, если хочешь почувствовать себя счастливым (смеётся).

Действительно, зачем было размещать первым трек, длина которого переваливает за 15 минут звучания? Довольно необычно, в этом решении есть особый посыл?

ТИЛО ВОЛЬФ: Я не мыслю коммерческими категориями. Многие скажут, что я сумасшедший, потому что поставил такую длинную песню в качестве “открывашки” альбома. Но лично для меня этот диск не мог начинаться ни с какой другой песни – ведь это цельная история надежды, “Hoffnung” начинается с чувства беспомощности и потери. Если человек не послушает этот трек, он не поймет альбом; если он не осилит эту песню, тогда лучше не слушать альбом вообще.

Когда я рассматриваю обложки альбомов Лакримозы, то понимаю, что ваш маскот – Арлекин – испытал очень много в своей жизни. Сейчас он очень печален, он устал от своей борьбы?

 ТИЛО ВОЛЬФ: А мне не кажется, что он печален. Это зависит от той песни на альбоме, которую ты слушаешь. Его лицо может рассказать очень многое. Например, если разглядывать обложку под “Keiner Schatten Mehr”, то Арлекин довольно позитивен. В его глазах видны устремление и надежда. Когда же я смотрю на него под звуки “Apeiron” или “Mondfeuer”, то вижу печального клоуна. Его чувства – вопрос интерпретации картинки. Он может выглядеть печальным, но в то же время, это может быть отражением глубины источника всех его чувств. В этой обложке — вся суть Лакримозы. Если бы я всегда писал музыку в хорошем расположении духа, то Лакримоза была бы совершенно другой группой. В случае со мной, я сочиняю музыку, чтобы вложить в неё самые глубокие и тёмные чувства, которые я испытал в своей личной жизни. Я не считаю нужным писать песни о чём-то другом. И если возвращаться к обложке, то на ней отчетливо изображена вся та бездна самых глубоких чувств, которые я испытываю. Это первая обложка Лакримозы, на которой так чётко отражены мои переживания, на лице Арлекина – вся моя боль.

На какой стадии создания альбома ты понял, что именно ты хочешь увидеть на обложке?

ТИЛО ВОЛЬФ: Не помню точно. Чем дольше я работал над альбомом, тем больше картин появлялось в моей голове. Они собирались в единый образ, и однажды я увидел чёткую идею того, как эта музыка может быть интерпретирована в визуальную форму.

Часть этой визуальной формы — необычный фотосет к альбому. В чем концепция этих снимков, на которых на ваши лица ложатся тени в виде ромбов?

ТИЛО ВОЛЬФ: Этот альбом приурочен к 25-летнему юбилею группы. С одной стороны, я хотел привнести в фотосет моменты, которые бы давали абсолютное понимание того, что такое Лакримоза. Вот почему мы использовали эти тени — те узнаваемые чёрно-белые элементы, которые были присущи визуальному ряду группы на протяжении всей её истории: на сцене, в декорациях, в артворке предыдущих дисков. Сейчас же меня посетила идея, что эти ромбы, эти тени должны слиться с нашими лицами. Другая сторона этой идеи в том, чтобы быть ближе к Арлекину, всегда одетому в чёрно-белое. Это должно показать всем, что он, его образ важнее, чем мы, как музыканты. Наших лиц практически не видно, но в них совершенно точно угадывается Арлекин.

Понятно, что все идеи по фотосессии исходят от вас с Анне — насколько в этом вопросе вы открыты к предложениям фотографа?

ТИЛО ВОЛЬФ: Преимущественно все идеи идут от нас, потому что снимки – это продолжение той музыки, которую мы создаём. Впрочем, к некоторым советам профессионалов мы прислушиваемся.

В твоей лирике встречаются повторяющиеся образы. Например, “Inferno” и “Unterwelt” (в общем смысле – Преисподняя, прим. автора), огонь в его многообразии (“Feuer и “Mondfeuer”, например); разные Чаши (“Kelch der Liebe”, “Kelch def Hoffnung”, “Kelch des Lebens” (“Чаша Любви”, “Чаша Надежды”, “Чаша Жизни” — прим. автора), обязательные слёзы и прочее. Какой символический смысл, содержащийся в них, делает именно эти образы для тебя столь важными?

ТИЛО ВОЛЬФ: Всё началось двадцать лет назад с песни “Kelch des Lebens”, спустя десять лет я написал вторую часть “Kelch der Liebe”. Я мыслил тогда так – ок, у нас есть “Kelch des Lebens”, воспевающая жизнь, — это источник, из которого возьмёт своё начало всё остальное.

Спустя целую декаду появилась “Kelch der Liebe”, потому что я подумал, что жизнь без любви (а это одна из главных тем альбома “Lichtgestalt”) невозможна. Вот почему было важно связать две эти песни с любовью. Но любовь без надежды тоже невозможна! Поэтому ещё через десять лет я понял – настало время связать эти композиции с надеждой. Три этих песни, действительно, переплетаются друг с другом и остаются единой историей, продолжение которой появляется на свет каждые десять лет.

Та же история с образом огня: цикл “Feuerzug” и “Mondfeuer” – в них вложены чувства, делающие эти треки основополагающими в понимании альбомов, на которых они появились. Вот эти три песни никак не связаны в плане лирики, но когда в названии композиции всплывает слово “огонь”, то знайте – оно показывает наиболее личные и наиболее важные песни в концепции произведения. И когда мы их вновь исполняем, когда тема этих песен снова всплывает, пусть даже после долгого-долгого перерыва из далекого прошлого, то…

Другие люди могут посчитать эти песни мягкими или излишне сентиментальными, но они просто очень романтические.

В трек-листе альбома “Hoffnung” мы снова видим две песни, которые на самом деле являются единым целым – это “Apeiron — Der Freie Fall”. Как ты писал лирику к этим песням – единым текстом, который потом разделил, или слова к ним были написаны независимо друг от друга? 

ТИЛО ВОЛЬФ: Это началось с “Der Freie Fall”, которая занимает восьмую позицию на альбоме. После того как я сочинил её, я понял, что мне она нравится и в принципе всё хорошо, но я что-то упустил. Я выразил лишь одно своё размышление, которое хотел донести – не в плане лирики, но в музыкальном.

И я начал сочинять “Apeiron”, взяв схожие стихи, но принципиально перевернув их значение – возможно, именно это было причиной того, что мне захотелось открыть новую музыкальную перспективу для песни и возвести лирику в правильную форму. И, что забавно, когда “Apeiron” уже была написана, я подумал, что в принципе-то “Der Freie Fall” мне больше не нужна и я к ней не вернусь. Через несколько недель я решил: “Apeiron” будет на альбоме, а “Der Freie Fall” – нет. И мне помнится, что я беседовал со своими российскими друзьями в конце тура, в октябре прошлого года, и сказал им, что “написал песню, но настроен к ней довольно скептически – я её полностью переписал”. И тогда я сам понял, что я где-то неправ.

Я хорошо помню этот момент, после которого с течением времени я начал убеждаться, что для лучшего отражения моей мысли этой песне нужны обе версии – для её окончательного завершения. Вот почему я разместил обе версии на альбоме, и даже на сцене мы будем исполнять экстраверсию, в которой смешаем оба варианта этого трека.

Другая песня — Kaleidoskop” — примечательна тем, что в ней использована лирика как на немецком, так и на английском языке, хотя ты неоднократно подчеркивал различия этих языков в плане их эмоциональности и описательных возможностей. Как пришла мысль всё же совместить два языка в одной композиции?

ТИЛО ВОЛЬФ: Я провел эту черту в своё время в своей голове. И она продолжает жить внутри меня. Но недавно я подумал, почему я решил, что мне нельзя переступать эту линию? Я осмыслил ситуацию, сел и написал лирику об этом, естественно, сначала на немецком для более полного отражения своих переживаний и погружения в тему. Но я использовал и англоязычные части в силу самой идеи – попытки объяснить себе почему я воздвиг такие границы. Вот почему в этой песне задействованы оба языка – она начинается с английского, но затем я пою на немецком. Тем не менее, обе партии чёткие, чистые, когда наши голоса соединяются в конце, то звучат легко и просто, как линии на столе, слова на разных языках дополняют друг друга, переплетаются и пересекают границы.

Что ты чувствовал, когда исполнял песни Kaleidoskop” и “Keiner Schatten Mehr” на юбилейных концертах? Ведь Лакримоза никогда прежде не исполняла не изданный материал!

ТИЛО ВОЛЬФ: Это было совершенно специфическое чувство потому что, как ты абсолютно правильно заметил, мы никогда не делали этого прежде. И на сцене это было совершенно удивительно – чувство некой нереальности происходящего. Потому что лично для меня песня всегда обретала материальные черты, начинала существовать только после того, как появлялась на диске. И если её не было на пластинке, а я не мог её прослушать дома, то для меня этой песни не существовало.

В моей голове вертится невероятное количество мелодий, и на сцене я мог спеть всё, что угодно, но публика никогда не поймёт, что это существует только в моей голове, отсутствует на физическом носителе. Конечно, кое-какую музыку я переношу из своей головы на запись, но наши поклонники ещё не знают этого. Поэтому такой опыт был очень интересен, он был особенным, и я был невероятно счастлив испытать те эмоции, которые я получил от публики в ответ, – особенно от исполнения “Keiner Schatten Mehr”.

Я не знаю, повторю ли я нечто подобное в будущем, потому что в этом было нечто сверхъестественное, но мне очень понравился этот опыт. И теперь, когда мы приедем в Россию с туром, мне очень радостно от того, что люди уже будут знать наши новые песни, что у них уже будут дома диски с нашим альбомом. Так что они будут понимать, что мы делаем на сцене (смеётся).

Необычное описание, казалось бы, такой обычной для музыканта вещи! Что же для тебя сложнее – исполнять новый материл или петь старые песни? 

Тило Вольф, Анне НурмиТИЛО ВОЛЬФ: Эмоционально сложнее исполнять старые песни, потому что я всякий раз возвращаюсь в прошлое, чтобы уловить эмоции и причины, которые заставили меня написать эту песню. Это важно для максимально искреннего исполнения песни – такого, каким оно запечатлено на альбоме. Спеть нужно достоверно, точно не хуже тех вариантов, которые звучали со сцены вживую раньше. Впрочем, мне нравятся эти маленькие путешествия к тем контрапунктам своей жизни, где я решил написать лирику, конкретную аранжировку, да и песню в целом. Всё это отнимает значительно больше сил и эмоций, чем исполнение новых песен. Они ближе по времени к настоящему, и я ещё продолжаю жить в них – ведь они только-только записаны. Но это не значит, что мне нравится играть только новый материал – просто несколько легче.

Тогда я попрошу тебя сейчас отправиться в одно из таких путешествий. Сравни, пожалуйста, свои эмоции при рождении Лакримозы, в первые дни существования группы, с теми, что ты испытываешь сейчас, после 25 лет пребывания твоего детища на сцене.

ТИЛО ВОЛЬФ: Когда я только начинал с Лакримозой, то и подумать не мог, что она будет контролировать и направлять мою жизнь на протяжении столь многих лет. В начале я и думал-то только о том, что записать музыку на пленку для того, чтобы продемонстрировать в своей тусовке, но они посчитали, что я пишу отвратную музыку (смеётся). В самом начале это было всего лишь хобби и люди вокруг меня говорили: “Бог ты мой! Ты уверен, что хочешь заниматься этим?” Сейчас же Лакримоза – это моя жизнь и 90 процентов моего времени я трачу на группу и вместе с группой. Кончено, это нечто, подчиняющее мою волю. С другой стороны, сейчас я чувствую себя невероятно комфортно, потому что музыка – это своего рода язык. В самом начале я только учился ему, и сказать многого я просто не мог. И мне приходилось его учить – сейчас же я свободно на нём разговариваю и могу выразить всё, что хочу в музыке. Это делает меня счастливым. Всё, что я задумал, сейчас я могу сделать без всяких ограничений. 

Какие же твои самые яркие воспоминания на этом пути? Первый альбом, первый концерт, первые цветы, подаренные поклонниками?

ТИЛО ВОЛЬФ: Ох, как же это сложно! Их так много! Особенные моменты, о которых ты говоришь и которые западают в память, обычно случаются перед и во время визитов в новые страны. Например, я вспоминаю времена, когда мы собирались впервые посетить с концертами Россию. Было так много мнений об этом в нашем окружении. Некоторые группы рассказывали нам разные истории о вашей стране… Ко всему прочему, за неделю до того момента, как мы подтвердили даты тура по России, и я всё же решил отправиться в это путешествие, мой друг получил очень неприятные травмы в результате взрыва пиротехники на фестивале. Тогда все-все-все вокруг говорили: “Не делай этого! Не надо ехать в Россию!”, но мы отважились и поехали. С тех пор мы постоянно гастролируем по России и получаем бесконечное удовольствие, прекрасные впечатления и яркие воспоминания. Россия – единственная страна в мире, которая доставляет нам наибольшее наслаждение своими флэшмобами во время концертов. Их так много, они так красивы и разнообразны – такого нет нигде больше. Это как раз то, что сильно изменило моё восприятие страны и её жителей. Потому что в СМИ только и слышно, что здесь многого нет, населению нечем заняться – всё это пропаганда. Но только после посещения России можно понять, какие здесь люди на самом деле, и как живет большая страна. Один из самых ярких моментов в моей жизни – это шанс увидеть вещи в России, о которых многие люди в мире и не знают, а так как я довольно близко общаюсь с русскими, то мне выпала возможность прикоснуться к по-настоящему уникальным вещам, которые, даже будучи туристом, невозможно исследовать и понять.

Сейчас трудно представить себе, что было время, когда вы не хотели ехать в Россию. Подтверди в таком случае, или опровергни устойчивый слух (ставший уже баяном – прим. автора), что во многом на решение не гастролировать по России повлияли давным-давно полученные тобой письма с угрозами от российского поклонника Лакримозы.

ТИЛО ВОЛЬФ: Да, действительно, такие письма были. Мне писали: “Если вы хоть раз приедете в Россию, мы вас убьём!” Также на одном из концертов был инцидент, когда на меня покушались. Всё это было очень непросто пережить – пусть это и случилось уже много лет назад.

И всё же, что подтолкнуло тебя открыть перед Лакримозой российские горизонты? Тот факт, что Россия — большая страна и перспективный рынок, или что-то ещё? 

ТИЛО ВОЛЬФ: С одной стороны, я был очень заинтересован в том, чтобы узнать страну, так как много читал о царствовании императрицы Екатерины Великой, жизни Петра I – именно этот интерес подталкивал меня к приезду в Россию. И, знаешь ли, я не прислушиваюсь к публичной пропаганде, тем более, когда она направлена против целой страны. Мне хотелось на деле узнать – что такое Россия и чем она живет. В Западной Европе слишком сильно влияние СМИ, и большинство людей, бесспорно, верят этой пропаганде. Я же, читая и слушая всё это, не хотел поступать так же. Мне хотелось на собственном опыте проверить то, о чём я слышал отовсюду. С другой стороны, я знаю, что сейчас Россия уже не та страна, где люди предпочтут купить пиратский диск, но раньше так и было – в силу небольшой доступности нашей музыки. Люди не могли покупать диски и приходить на концерты, как это было в других странах, поэтому я решил, что важнее гастролировать. Если мы не будем играть в России, то у людей не будет шанса услышать нашу музыку. Вот первоочередная причина приезда Лакримозы в Россию. 

Россия, действительно, стала большой частью твоей жизни: длительные гастроли, песни-посвящения… Когда же эти отношения выйдут на новый уровень, и есть ли вероятность того, что Лакримоза порадует российских поклонников чем-то совершенно уникальным?

ТИЛО ВОЛЬФ: Я ещё не знаю. Многое зависит от случайностей, от того, как проходит тур, как страна и люди вдохновляют нас. Я не знаю, что случится в этом российском туре – возможно, некое вдохновение накроет меня именно в этот приезд в Россию и случится что-то действительно важное. Пока же у меня нет никаких специальных планов.

Ты уже упоминал о флешмобах, устраиваемых российскими фан-клубами. Скажи, ждёшь чего-то особенного и на этот раз? 

ТИЛО ВОЛЬФ: У меня нет никаких идей. Но я и не хочу много думать об этом, потому что ожидания – не самое правильное, что может быть. Посмотрим. Надо увидеть реакцию публики на мою травму. Ведь со сломанной ногой я не смогу наслаждаться концертами так, как мог бы. Мне кажется, что люди будут очень разочарованы от того, что я не смогу прыгать по всей сцене со своей обычной энергией (печально смеётся).

А как ты воспринимаешь “Unterwelttour” – как гастроли в поддержку “Hoffnung”, или логическое продолжение празднования 25-летнего юбилея группы?

ТИЛО ВОЛЬФ: В одинаковой пропорции. С одной стороны, мы хотим поехать в тур в этот юбилейный год, чтобы должным образом отпраздновать эту знаменательную для Лакримозы дату. С другой, согласно нашей традиции, мы сфокусируемся на исполнении песен с нового альбома. Я очень рад соединить эти два события в одном гастрольном туре. Ведь большинство групп, отмечая юбилеи, выпускают альбомы лучших песен, а на концертах играют свои старые хиты. Мы же представим публике свежий материал, и я в восторге от такой возможности.

Почему же такому светлому и радостному со всех точек зрения событию ты дал столь страшное название – “Unterwelt”? Да и сама песня рассказывает о достаточно тёмных сторонах человеческой природы. 

ТИЛО ВОЛЬФ: Этому много объяснений. Одна из причин, почему я не хотел озаглавить этот тур как “Hoffnung”, в том, что он не будет посвящен целиком альбому – да, новая пластинка занимает в нём большую часть, но не всю. Вторая причина в том, что это будет мировое турне, а в слове “Unterwelt” есть слово “мир” (Welt (нем.) – мир, земля. — прим. автора). И третья причина в том, что наша музыка и места, где мы её исполняем, не те места, куда люди приходят со счастливыми лицами, в смешных разноцветных одеждах, чтобы повеселиться. Я верю, что концерты Лакримозы больше печальны, и публика погружается в эту атмосферу, выходит на тот же уровень, что и музыканты. И та поверхность, на которой происходит сие действо, в большей степени соотносится с Преисподней, подземным миром.

Тило, вы не снимали полноценных клипов со времён альбома Lichtgestalt”. В чём причина? Стоит ли вашим поклонникам ждать очередные музыкальные видео от Лакримозы? 

ТИЛО ВОЛЬФ: Вся проблема в том, что у нас не хватает времени на клипы. Мы начали съемки очередного ролика на песню с нового альбома, но мы никак не можем выкроить минутку, чтобы продолжить его производство. Это вопрос времени – ведь я работаю в студии до самого последнего момента, затем работа над релизом продолжается в офисе Hall of Sermon, что совершенно не оставляет времени на создание клипов. Я всегда, когда пишу новый альбом, думаю над тем, что наконец-то сниму клип (смеётся). Но никак не получается. Мне очень стыдно перед поклонниками, и это серьёзный повод для моих собственных переживаний.

Я знаю, что наши коллеги из немецкого журнала Sonic Seducer публикуют книгу под названием “Lacrimosa Chronik”. Каким образом ты поучаствовал в создании этой книги? Не захотелось ли тебе после этого всё же взяться за самостоятельное написание истории Лакримозы?

ТИЛО ВОЛЬФ: Я дал только несколько интервью для этой книги. Никаким другим образом в этом проекте я задействован не был – это целиком и полностью инициатива журнала. Я дал своё согласие на эту работу, но никакого участия с моей стороны, кроме нескольких ответов, в этом процессе нет. Что касается собственной книги о Лакримозе, то, конечно, много лет назад я думал о том, чтобы написать её. Больше скажу – я даже начал её в 1999 году. Впрочем, я так и не нашёл времени, что продолжить работу над ней. И сейчас я думаю, что, когда мне потребуется уединиться и взять небольшой отпуск, чтобы отдохнуть от музыки, то я займусь написанием книги, в которой опишу всё, что случилось за это время (смеётся). 

Похоже, тебе времени не хватает ни на что, кроме музыки. У какого проекта больше шансов на воплощение – у клипа или у книги? 

ТИЛО ВОЛЬФ: Конечно, видео выйдет быстрее! Несомненно, если я не найду времени на клип, то на книгу его не будет совершенно точно. Чтобы взяться за книгу и довести её до ума, мне нужно полгода – это просто невозможно, потому что… да просто взгляни на мой график! Я больше года работал над альбомом, сейчас мы отправились в тур, который закончится где-то в марте будущего года, затем последуют фестивали, там я займусь записью песен для своего сайд-проекта, что займёт весь остаток 2016 года. Затем опять концерты и таким образом свободное время у меня появится только где-то в середине 2017 года.

Стоп-стоп-стоп! Сайд-проект? Ты говоришь о SnakeSkin?

ТИЛО ВОЛЬФ: Абсолютно точно! (по тому, как это было сказано, слышно, что Тило расплылся в улыбке Чеширского кота – прим. автора)

Твои поклонники очень ждали реанимации этого проекта. Они будут очень рады! Это действительно хорошие новости. Будут ещё какие-то подробности?

ТИЛО ВОЛЬФ: Всему своё время.

Хорошо, давай тогда поговорим о работе твоего лейбла Hall of Sermon. Наконец-то на нём вновь стали выходить не только альбомы Лакримозы, но и других команд. В частности, при его поддержке свет увидели произведения Black Moon Secret и Eyes Shut Tight. Что скажешь об этих альбомах с точки зрения слушателя и с позиции продюсера?

ТИЛО ВОЛЬФ: Я большой поклонник этих групп – вот почему я взялся за издание этих альбомов. Я очень люблю обе пластинки, и мне кажется, что музыканты обоих проектов очень-очень-очень талантливы. У Black Moon Secret есть непосредственная связь с Лакримозой (ещё бы её не было! В группе играют как музыканты основного, так и концертного состава Лакримозы: Джей-Пи Генкель, Хенрик Флйман, Джулиан Шмидт – прим. автора), а вот Eyes Shut Tight идут совершенно другим путём, но несмотря на это в их творчестве есть ссылки на музыку Лакримозы. И все вместе мы создаем некое единение. Когда готовился выход альбомов, то 3-4 недели я не занимался ничем, кроме этих проектов. Я довольно сильно расстроился оттого, что публика не получила эти диски в том количестве, в котором я этого желал. Я совершил небольшой промах, поспешив с их изданием: думал, что они будут иметь большее влияние на публику, если их выпустить как можно скорее, но меньшим числом. Что ж, пока мы продолжаем ждать этого влияния – мне от этого немного стыдно (горькая усмешка).

Не переживай, ведь влияние лейблов на сегодняшний рынок стремится к нулю. Тило, расскажи лучше, что ты думаешь о краудфандинге? Если бы он существовал в 90-х, когда ты начинал с Лакримозой, воспользовался бы ты его помощью для поддержки своего проекта?

Тило ВольфТИЛО ВОЛЬФ: Категорически нет. Некоторым людям он может послужить хорошую службу и направить по правильному пути. Знаешь, когда Лакримоза появилась, я делал поступательные шаги и свой основной заработок я получал, работая на заводе в ночные смены, – это был самый действенный способ получить деньги в кратчайшие сроки. Вот как я первые три с половиной года финансировал свой проект. Если б я снова вернулся к тому моменту, то пошёл бы таким же путём. В краудфандинге нет идеи, кроме как просить у людей, не способных купить реальный альбом, деньги. Если человек платит за музыку, если он пойдёт в магазин, чтобы приобрести альбом — всё это легче просчитать и выработать политику действия для развития своей группы. Ты можешь прикинуть и понять – надо работать, стоит инвестировать в свой проект какое-то количество денег, потому что потом я смогу их вернуть после продажи определённого количества копий. Конечно, в наши времена нельзя быть уверенными ни в чём, ведь люди уже не покупают альбомы. Краудфандинг нужен только для того, чтобы получить гарантии, что люди будут платить за твои старания. Мне кажется, что это ошибочное направление. Возможно, это остаётся единственным возможным вариантом для выживания молодых групп в наши дни, но я осуждаю выбор этого пути, потому что люди должны платить за альбом, платить за готовый продукт по своему усмотрению. В случае же краудфандинга их заставляют платить просто за музыку, что в корне не верно, ведь люди покупают то, что им нравится, а не то, к чему их принуждают.

Что ж, а теперь давай развеем некоторые мифы или подтвердим часть слухов о Лакримозе, которые долгое время обитают в сети. Во-первых, помнишь ли группу под названием Neospastics? Верна ли информация, что ты сделал ремикс на их песню “Dance Another Day”, с альбома “Plasticlove” 2004 года?

ТИЛО ВОЛЬФ: Да, я делал этот ремикс. Neospastics была группой – была, потому что её больше не существует – Нади (Надя Мантекка – клавишница и бэк-вокалистка Neospastics, — прим. автора). Она в то время работала на Hall of Sermon. Надя спросила меня, могу ли я поработать с одной из их песен, на что я ответил согласием и сделал то, о чём она просила.

Ну, вот ещё одна Надежда. А почему ты так редко принимаешь гостевое участие в проектах на стороне? Навскидку я могу вспомнить только дуэт с Иоакимом Виттом и совместную песню с Kreator. Наверняка многие группы хотят пригласить тебя исполнить какую-нибудь песню на своём альбоме?

ТИЛО ВОЛЬФ: Это всегда зависит от того, что я не хочу участвовать в очень многих проектах. Я не хочу петь всё, что мне предлагают и быть на каждом альбоме, на который меня приглашают. Я всегда выбираю только те проекты, которые мне действительно нравятся и вдохновляют меня каким-то образом. Ну и главная причина того, что я не часто занимаюсь подобными вещами, — это отсутствие времени (смеётся). Всегда очень сложно найти свободное студийное время, чтобы заняться чем-то с другими группами.

На сцене порой появляются удивительные совместные проекты. Недавно Within Temptation записали песню с рэпером Xzibit. Мне кажется, твоё живое выступление с Kreator было бы ещё интереснее! Был ли у тебя разговор с Милле Петроцца о том, чтобы всё же исполнить Endorama” на концерте? 

ТИЛО ВОЛЬФ: Да, было бы забавно. Мы обсуждали такую возможность с Милле уже много-много раз, но, к несчастью, мы никак не пересечёмся на каком-нибудь фестивале. Была, правда, одна возможность в 2006 году, когда мы выступали на фестивале в Германии в разные дни, но они были хэдлайнерами пятничного вечера, а мы завершали воскресный день – так что мы снова не встретились. Но когда всё наконец-то сложится, и мы выступим на одном фестивале, то обязательно исполним эту песню на сцене. 

Другой факт из твоей биографии, которым очень интересуются поклонники: какого рода работу ты провел над песней группы Theatre of Tragedy под названием “Der Tanz der Schatten”?

ТИЛО ВОЛЬФ: Они спросили меня – смогу ли я перевести стихи? Я начал переводить. В ответном письме я написал им несколько возможных вариантов и спросил – что вы хотите выразить в этом тексте? Тогда я смог бы подсказать, какой из этих вариантов подойдет больше всего. После этого от группы ничего не было слышно. В один прекрасный момент я узнал, что альбом с этой песней вышел. Вся эта ситуация очень странная, потому что они мне так и не ответили, не спросили ничего определённого по моему переводу, не прислали копию альбома. Но перевод я сделал – это верно. 

Тило, а есть ли у тебя нереализованный материал, какие-то би-сайды?

ТИЛО ВОЛЬФ: Ничего определённого. Всё, что мы не выпустили на альбомах, было опубликовано на “Schattenspiel”. К настоящему моменту у меня есть несколько написанных песен, которые не вошли на последний альбом, но их нельзя назвать би-сайдами. 

На сборнике “Aural Conception” 1994 года есть трек “Gimmie Somethin’ To Believe In”, которого не найти ни на одном диске Лакримозы. Расскажи об этой песне, пожалуйста.

ТИЛО ВОЛЬФ: Лирика этой песни принадлежит перу Мартина Шприсслера (ныне руководитель немецкого журнала Gothic – прим.автора), который сейчас пишет стихи, книги, кажется, не знаю точно. Он попросил меня написать музыку к этим словам. Песня не имеет никакого отношения к Лакримозе, потому что я не писал лирику к этой композиции, она не моя. Этим объясняется и её отсутствие на любых релизах Лакримозы.

На дебютном альбоме Cinema Bizarre есть песня “The Silent Place” твоего авторства. Ты написал эту песню специально для них?

ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, я не писал её специально для Cinema Bizarre. Это моя собственная песня. 

Расскажу немного о своих наблюдениях. Глядя все эти годы на твоё поведение на сцене, твою жестикуляцию, движения, мне кажется, что в твоём артистизме есть нечто неуловимое, что схоже с манерой Бликсы Баргельда. Можно ли говорить о каком-то влиянии этого человека на тебя, как фронтмена?

ТИЛО ВОЛЬФ: Очень интересно, я никогда не замечал ничего подобного за собой. Последние годы я вообще не видел шоу Einsturzende Neubauten. Я смотрел их концерт последний раз где-то в конце 80-х. Если это влияние и есть, то я о нём не подозреваю (смеётся).

Показалось, значит. Бывает! Тило, я знаю у тебя богатая виниловая коллекция. Как поживает это твоё увлечение?

ТИЛО ВОЛЬФ: Я вырос на виниле. Мне кажется — это очень правильный способ прослушивания музыки. В последнее время я всё чаще возвращаюсь к своему проигрывателю. Винил – это хорошо ещё и потому, что размер артворка пластинок значительно больше, чем оформление дисков. Мне это нравится, большие картинки меня просто завораживают. Я всегда планировал уделять больше внимания винилу и прямо сейчас я хочу выпустить тираж альбома “Hoffnung” на виниле в течение нескольких следующих недель. Если, конечно, найду время и возможность для этого. Мне безумно нравится эта форма перенесения музыки. Дети в наше время слушают музыку иными способами, но лично я, когда собираюсь насладиться музыкой, то сажусь, беру в руки конверт, рассматриваю обложку, читаю лирику, и я абсолютно сконцентрирован на самой музыке и оформлении. 

Напоследок, самое сладкое. Пожелания твоим поклонникам в России, которые ждут не дождутся очередного приезда Лакримозы в Россию.

ТИЛО ВОЛЬФ: Хочу отметить очень интересный момент: свой последний тур мы завершили в России, там же мы начинаем новый, если не брать во внимание два юбилейных концерта. Так что мы начинаем с того же места, где остановились в прошлом октябре, год назад. Мне кажется, что ещё ни в одной стране мира не было такого короткого промежутка между гастролями Лакримозы. Такое случилось только с Россией. Причина этого — фантастический прошлый тур, то, как люди в вашей стране были креативны, восторженны и рады нам. Мы получили море удовольствия от этих концертов. Решение начать тур с России – это наша благодарность тому приёму, который нам оказали в вашей стране. Поэтому я в предвкушении нового визита, потому что жду, очень жду реакции россиян на наши новые песни. Обещаю, что мы проведём много приятных вечеров вместе!

ИСТОЧНИК  Dark City №89/2015, Кирилл Бурмаков

КУПИТЬ ЖУРНАЛ RockMarket, от 239 руб.

 

X