Первый сигнал о новом и очень требовательном проекте Лакримоза был дан ещё в мае 2005 года: было решено зафиксировать всё мировое турне в цвете и звуке и при том не только на сцене, но и за ней. Согласно заявлениям о предстоящей публикации не только горячо ожидаемого нового DVD Лакримозы, но и второго Live-CD за девять лет, это время наконец-то пришло. Это сразу пробуждает любопытство и нетерпение. Чтобы заранее удовлетворить часть любопытства, Тило Вольф дал нам интервью.
Привет, Тило, как дела у тебя и у Анне?
ТИЛО ВОЛЬФ: Привет, если не обращать внимания на то, что я немного простужен, от чего Анне, насколько я знаю, убереглась, у нас всё отлично, потому что проект, над которым мы работали два года, наконец, подошёл к завершению. Через два дня у нас будет премьера в Лейпциге, а 29.06.07 фильм уже выйдет.
Вы снимали своё мировое турне, однако это DVD не только запись концерта, оно больше похоже на документацию, как это можно себе представить?
ТИЛО ВОЛЬФ: DVD будет во многом отличаться от предыдущих публикаций и, как ты сказал, снимался не просто концерт, на который было затрачено больше всего усилий, а всё турне целиком. В различных странах мы координировали съёмочные группы с нашей съёмочной группой, и, конечно, снимали всё с разных сторон, чтобы можно было снова получить впечатления с разных концертов. Всё это входит в обычные записи, потому что камера следовала за нами везде. Так что не важно, где мы были: в гримёрке или в автобусе, в самолёте или на осмотре достопримечательностей, камера всегда была с нами и всегда снимала.
Кинофирма Roax Films, которая снимала этот фильм, в качестве исключения сделала этот документальный фильм про Лакримозу. Многосторонняя документация о группе, которая путешествует по всему миру. Каково это, находиться в турне, выступать во множестве различных стран с разными культурами. Когда в пятницу будет премьера, её опять же будут снимать. Поэтому даты премьеры и публикации и отличаются на месяц, потому что материал с премьеры также будет снят и затем вставлен в фильм, чтобы, так сказать, показать фильм в фильме при просмотре DVD.
Как появилась эта идея? Оказались ли решающими такие сериалы как «Семейка Осборнов» или «Большой Брат»?
ТИЛО ВОЛЬФ: Не совсем, сериал с Оззи довольно неплохой, но наш фильм не похож на него, потому что он не показывает личную жизнь. Существует большая разница, смотрите ли вы, как люди кричат друг на друга за обеденным столом, или как группа проводит автограф сессию, и что у них там происходит с публикой. Нас часто спрашивают, каково это, когда вы выступаете в других странах? Как там настроены люди? Так как это довольно сложно объяснить, мы решили сделать фильм, в котором действительно показано, как настроены люди. Особенно то, как люди с другого конца света реагируют на группу, которая поёт исключительно на немецком языке. Группу, которая, прежде всего, выступает в том жанре, которого там вообще нет.
Когда мы выступали в Китае, там не было готики до этого. Мы были первой готик-группой, которая там выступала, да и вообще только третьей западной группой после Rolling Stones и Black Eyed Peas, которым было разрешено выступать в Китае и, следовательно, очень интересно было наблюдать, как эти люди реагируют на такую группу, как Лакримоза. Что там происходит, чего там не хватает. К примеру, был один интересный момент, небольшой анекдот из Китая, в Пекине после концерта ко мне подходили люди и давали мне кольца со свастикой, футболки и так далее. И я всё время говорил: «Мне это не нужно, уберите, пожалуйста». А они отвечали мне: «нет, пожалуйста, не задевай наши чувства, мы хотели отдать вам это». Я подумал, что так дело не пойдёт, если они мне дарят какие-то нацистские подарки. Я не знал, в чём дело и спросил, что всё это должно значить с этим символом. Они сказали, что это символ их страны. Тогда я захотел узнать, откуда же эти люди? Оказалось, что они приехали из Монголии и этот символ был символом Чингисхана. Чингисхан использовал этот крест как свой символ, и он до сих пор остаётся национальным символом Монголии. Так что переживать подобные вещи очень интересно, и всё это можно увидеть в фильме.
Из этого видно, что всё довольно сильно отличается от реалити-шоу. Но, с другой стороны, реалити-шоу частично подделываются. Сначала пишется сценарий, и потом они более или менее стараются его придерживаться. Некоторые сцены создаются съёмочной группой, например, они арендуют автомобиль, а в шоу это должен быть автомобиль главного героя, потом он как-нибудь ломается и главный герой должен из-за этого переживать, и таким образом складывается эпизод такого шоу. У нас же всё немного по-другому, потому что это документация, в которой нас снимают всё время. То есть, где можно увидеть, что происходит во время тура, от установки сцены до последних секунд концерта. То, что делает группа за кулисами, пока играет интро, или что она делает после концерта, или в своих комнатах в отеле и всё в таком роде.
Что вы чувствовали, пока за вами всё время следила камера?
ТИЛО ВОЛЬФ: Интересно, что вначале я и подумать не мог, что впоследствии вообще перестаёшь замечать камеру. Вместо камеры видишь человека, который за ней стоит. И с этими людьми ты постепенно начинаешь выстраивать личные отношения. Изначально мне казалось, что будет довольно напряжённо постоянно находится перед объективом камеры, но на второй или третий день, когда уже немного выпьешь с этими людьми и пообщаешься с ними, тогда они воспринимаются как часть команды. Абсолютно перестаёшь замечать, с камерой ли они сейчас или нет, снимают ли они какой-то новый фильм или делают что-то другое, потому что, так или иначе, они принадлежат к команде и всё время находятся рядом с тобой. И это очень удобно, потому что ты не придаёшь значения тому, что тебя постоянно снимают.
Мне кажется, благодаря этому получается естественнее вести себя, не приходится играть какую-то определённую роль.
ТИЛО ВОЛЬФ: Безусловно. Конечно, первые сцены немного поставлены и мы чувствовали себя не очень удобно из-за камеры, но после трёх-четырёх дней при просмотре материала начинаешь замечать, что мы все уже забыли о камере. Это классно.
Вы путешествовали по разным странам. Было ли у вас время побольше узнать о стране и о людях, или это было сложно сделать из-за сроков?
ТИЛО ВОЛЬФ: Нет, у нас всегда было время, чтобы осмотреть местные достопримечательности и познакомиться с людьми. Хорошо и то, что когда находишься в туре, то всё немного по-другому, чем, если просто проводить где-то отпуск. Сложно познакомиться с местными жителями, если ты турист. Но если совершать тур, то у вас всегда будет местный организатор или сопровождающий, который предусматривает определённые вещи, организует встречи или показывает город и всё объясняет. Это очень увлекательно. Например, в Москве у нас был один гид, он абсолютно невероятен. Он знал всё, неважно, что бы я у него не спрашивал, у него всегда были ответы, ни разу не было такой ситуации, когда бы он не смог ответить на мой вопрос, это было немыслимо. Он мог рассказать мне всё о Москве, истории и так далее.
В Пекине была похожая ситуация, и это здорово. Мы приезжаем, и нас очень сердечно встречают, чаще всего это начинается уже в аэропорту, когда фанаты стоят там с цветами и подарками. И если в день выпадет три-четыре свободных часа, то они становятся действительно насыщенными, потому что кто-то из команды уже подумал о том, что бы им хотелось показать Лакримозе, куда съездить. Так, за короткое время нам удаётся получить много информации, и мне это кажется отличным.
Какие были наиболее эмоциональные моменты за весь тур, какие-нибудь особенные переживания?
ТИЛО ВОЛЬФ: Для меня лично один из самых эмоциональных моментов был в Шанхае. Всё было очень интересно, мы приехали, весь день у нас были встречи с прессой и разные вещи, встречи с фан-клубом и всё в таком роде. Организатором была одна женщина, которая встретила нас уже в аэропорту и всегда была рядом. Потом она давала мне газетные вырезки, которые собирала накануне, она также была организатором одной пресс-конференции. Она всё время делала первоклассную работу и, кроме того, наш последний концерт за этот тур проходил в очень красивом концертном зале. Там нет рок-клубов или чего-то подобного, потому что там не проходят концерты. Мы выступали в настоящем театре с огромным органом возле стены и с несколькими уровнями, и это было прекрасно.
Концерт начался, я вышел на сцену и увидел, как она, которая весь день так профессионально заботилась о нас, как она, поддерживаемая подругой, расплакалась и посмотрела на сцену. И тогда я понял, что это было для неё не просто работой, а что она сделала всё возможное, взяла на себя эту работу, чтобы иметь возможность присутствовать на этом концерте. Это было очень сильное впечатление; весь концерт она стояла рядом с краем сцены, подруга поддерживала её, и она была настолько взволнована, как я никого раньше не видел на своих концертах. И потом, через пару часов, она снова появилась на встрече после концерта. Тогда я её спросил, и она сказала, что это было бы непрофессионально — говорить нам о том, что она уже много лет фанат Лакримозы. Она также основала фан-клуб, и её самой сокровенной мечтой было увидеть меня вживую на сцене.
Мне показалось непостижимым то, как этот человек ненавязчиво, профессионально работал для нас и, с другой стороны, показывал такую эмоциональную связь с нами, которую она открыла только во время концерта, а потом снова скрыла. Так что, когда я с ней разговаривал после этого, она мне всё это рассказала, но это было невероятно и немного показало нам, что это характерно для китайцев в целом — то, что они умеют безупречно владеть собой, и насколько они научены скрывать свои эмоции.
Это впечатляет. А были ли у вас какие-нибудь отрицательные переживания, или всё проходило без осложнений?
ТИЛО ВОЛЬФ: Проблемы, конечно же, всё равно были. Один из самых замечательных концертов, который мы давали, к сожалению, начался не очень хорошо. Это было в Дрездене, в Freilichtbühne Junge Garde. Прекрасное место, но, когда мы приехали, организатор сказал, что у него плохие новости: в течение нескольких месяцев там проходил процесс, местные жители жаловались на высокий уровень шума из-за концертов и, к сожалению, они выиграли это дело. Поэтому все группы из-за комендантского часа должны в 10 или 11 часов уходить со сцены. Мы должны были перенести концерт на один час либо выступать на один час меньше, что было бы глупо.
К счастью, многие приходят заранее, но были и те, кто пришли позже, и, конечно же, они очень возмущались тем, что мы начали так рано. Они хотели, чтобы им вернули деньги. Это всё было немного досадно. Сам концерт был прекрасен, я наслаждался этим днём. Но впоследствии были такие заявления, как «он просто так решил начать выступление пораньше», но на самом деле это было из-за комендантского часа, о котором мы говорили раньше. И что нам было делать? Если бы мы играли дольше, они бы просто выключили аппаратуру.
Иногда такие вещи случаются, и это всегда немного раздражает, особенно, если это происходит на таком отличном концерте в прекрасном месте, к тому же с целой кучей камер. Конечно, нам хотелось провести ночную съёмку, но, если мы начинали на час раньше, мы едва могли бы дотянуть до темноты. Я уже точно не помню, но, по-моему, у нас было тринадцать камер, кран и тому подобное. Что, конечно, тоже было досадно, так как в какой-то степени это были выброшенные на ветер деньги.
Да уж, это очень неприятно. Но, как ты думаешь, что делает вас такими популярными в странах, где не говорят по-немецки?
ТИЛО ВОЛЬФ: Мне кажется, это зависит от эмоциональности. Немного удивительно то, что мы не находим большого отклика в Скандинавии, хотя Анне, да и большая часть группы — финны. Однако там едва ли слушают Лакримозу; а вот в тех странах, где слушают эмоциональную музыку, будь это на юге или в таких странах, как Польша, Россия, в которых народная музыка также очень эмоциональна и меланхолична, там Лакримоза имеет большой успех. Думаю, что всё из-за этого. Люди чувствуют, что это не просто какой-то скопированный стиль, а что мы стараемся передать эмоции. Это может являться причиной успеха Лакримозы.
Я переживаю это каждый раз, когда ко мне подходят и говорят, что им «совсем необязательно понимать то, что ты поёшь на немецком, потому что всё становится понятно благодаря музыке. Музыка доносит все твои чувства. (В наших буклетах также есть английские переводы) и, когда я затем перечитываю английские тексты, я вижу, что это именно то, что я почувствовал.» И это самый прекрасный комплимент для меня, потому что музыка действительно становится средством передачи содержания, тем, чего я всегда хотел добиться: способом выразить свои чувства. Это очень важно. Так что музыка не является самоцелью, она выступает носителем, способом передачи. Важно то, что она собой выражает.
Есть много групп, которые делают музыку ради музыки или потому, что они хотят стать звёздами, стать знаменитыми, чего-то достичь и используют для этого музыку, не наполняя её смыслом. Мы же пытаемся использовать музыку как средство, вкладывая в неё содержание, чтобы сделать её более искренней.
Получается, что часть текста на испанском в «Durch Nacht und Flut» нужна не для лучшего понимания, а в качестве выражения благодарности вашим фанатам, например, в Мексике?
ТИЛО ВОЛЬФ: Несомненно. При исполнении этой песни в Мексике мы исполнили последний хор на испанском в качестве благодарности. Часто во время автограф сессий мексиканцы говорили нам, что они учат немецкий, чтобы лучше понимать тексты или общаться с фанатами на форуме и так далее. Тогда мы подумали, что в ответ тоже должны немного выучить испанский.
Как тебе кажется, в чём важнейшие отличия между чёрной сценой Европы, Мексики и Азии?
ТИЛО ВОЛЬФ: В Европе готическая сцена довольно широко представлена. В том смысле, что она стала очень восприимчивой к коммерции. Чёрная сцена в Европе, по крайней мере, в центральной Европе, имеет мало общего с «андеграундом», она превратилась в относительно структурированный бизнес, и публика частично поощряет это, потому что ей мало дела до содержания. Я уверен, что 80% тех людей, которые танцуют в субботу вечером в каком-нибудь клубе, даже не знают, под какую музыку они танцуют, а если и знают, то, самое большее, смогли бы только выговорить название. Но они никогда не покупали пластинок этой группы, потому что они всё бесплатно загружают из Интернета.
Такая тенденция фатальна для сцены, она привела к тому, что в готик-клубах больше не играет готика. Я вспоминаю ту ситуацию, когда в 93 я выпустил Schakal. Тогда все диджеи говорили, что они не будут это ставить. Готик-диджеи говорили, что это метал, а метал-диджеи говорили, что это готика, но никто не знал, что это на самом деле, потому что он стоял на пересечении, а готик-метала в то время ещё не было. Ну а сегодня готику не ставят, потому что везде правит электро, и гитары вообще больше не появляются, а у готики нет ничего общего с электро. Электро было движением, пришедшим из Новой Волны, которое принесло замечательные плоды, но у которого нет ничего общего с готикой. Сегодня же оно подаётся как готика, а гитары, которые в готике инструмент номер один, задвинуты там на задворки. Это те моменты развития в Европе, которые заставляют меня задуматься.
Интересно, что, когда мы выступали в Мексике 10 лет назад, там ещё не было сцены как таковой. Поэтому в течение этих 10 лет они сделали большой рывок в развитии и, хотя не так повсеместно, как здесь, они получают большую часть информации из Интернета и таким образом поддерживают связь с остальным миром. Однако их развитие немного отличается. Там нет такого, что люди с зашоренным взглядом утверждают, что они преданы своему стилю и что-то другое они не хотят воспринимать. Напротив, у них очень много смешений, также и с металом. Например, когда мы предпоследний… нет, последний раз, когда мы выступали в Мексике (это тоже есть в фильме) в Coca Cola Auditorium в Монтеррее, перед нами выступала группа Stratovarius. В Европе это было бы абсолютно невообразимым — метал-группа перед Лакримозой. Но там это не проблема, и это показывает, что их сцена отличается. Интересная ситуация и с Китаем. Лакримоза была первой группой в своём жанре, которая там выступала и, после The Rolling Stones и Back Eyed Peas, вообще первой группой, которая имела право там выступать. Мы поняли, что до этого момента у них не было такого направления, и теперь мне интересно, что же там изменится до нашего следующего приезда в этом или в следующем году. Но, конечно же, мы надеемся, что у нас получилось показать китайцам готику такой, какая она есть, с её ценностями и содержаниями и особенно то, что гитары — это совсем не плохо.
Что вы делаете во время тура, чтобы немного расслабиться?
ТИЛО ВОЛЬФ: Бывает по-разному. Вообще, отдых для нас заключается в осмотре городов, или если нам дают прекрасный отель, и там можно сходить в СПА, сауну или бассейн, или позволить себе массаж. Это всё очень расслабляет. Но получается так, что если ты находишься в туре, ты всегда немного напряжён. Невозможно полностью расслабиться, потому что на следующий день снова нужно идти на сцену и выкладываться на 100%. Наверное, гораздо более сложно разгоняться от 0 до 100, чем всё время быть немного в напряжении. Так же происходит во время езды на машине. Работающий мотор (конечно, зависит от того, как долго он работает) вырабатывает меньше выхлопных газов, чем мотор, который каждый раз заводят заново. Так что выключение мотора перед каждым светофором только наносит лишний вред окружающей среде. Однако не в том случае, если ты стоишь где-нибудь четверть часа, и оставляешь мотор работать. Так же и с нами: нужно гораздо больше энергии, чтобы в самом начале прийти в движение, и поэтому во время тура нельзя до конца «отключаться», лучше сохранять небольшой уровень напряжения.
Не трудно ли потом приходить в себя или ты просто чувствуешь себя полностью обессиленным?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, довольно сложно расслабиться после этого, хотя я радуюсь возвращению домой и тому, что жизнь снова идёт своим чередом. В туре получается так, что вокруг постоянно находятся люди, всё время возникают проблемы, нужно отвечать на вопросы, делать решения и всё это по возможности быстро, и рано или поздно привыкаешь к этому. Это становится обычными будничными делами. Поэтому, когда возвращаешься домой, очень непривычно оставаться одному. Дверь закрывается и рядом с тобой больше ни души — это необычно. Вообще мне нравится быть одному, но тогда это перетекает в одиночество, что уже не так хорошо.
Но с другой стороны, я рад, когда рядом не остаётся никого, кто всё время жужжит на уши, что-то хочет от тебя, или держит перед носом 20 постеров, которые нужно подписать. К тому же, во время тура окружающие люди имеют определённые ожидания. Это начинается от команды и продолжается в публике. Каждый человек, которого ты встречаешь, чего-то ждёт от тебя, и тебе нужно оправдать эти ожидания. Например, во время автограф сессий есть такие люди, которые видят во мне своего идола или что там ещё, человека, которого бы они очень хотели увидеть хотя бы раз в своей жизни, и это пробуждает в них определённые надежды.
Для таких людей мы не просто Тило Вольф или не просто Анне, но мы являемся для них тем, что они сами на нас проецируют, возможно, это и не имеет ничего общего с нами, но они нас так видят и хотят получить по крайней мере видимость того, что мы такими и являемся. Они не хотели бы видеть человека, уставшего от бессонной ночи или того, кто перебрал с алкоголем прошлой ночью и кричит на них. Это не решение, и, следовательно, нужно стараться, если это в пределах возможного, оправдать ожидания каждого. Поэтому так приятно возвращаться домой, потому что там никто не предъявляет к тебе требований, и можно расслабиться и просто помолчать.
Но как быть с тем, что на DVD есть отрывки, на которых вы находитесь за сценой или в отеле, не присутствуют ли там сцены, которые могут разочаровать некоторых фанов, потому что они вдруг видят своего кумира уставшим после бессонной ночи?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, конечно, это так. Но перед нами стоял вопрос, сделаем ли мы фильм-пропаганду Лакримозы или документальный фильм. Моей основной идеей было снять документацию, поэтому мы доверили этот фильм отдельной съёмочной группе, которая его снимала и делала монтаж, так что у меня не было ни малейшей возможности сделать из фильма пропаганду. Честно скажу, что, с другой стороны, я вовсе не против расставить всё по своим местам. Конечно, каждый вправе воспринимать нашу группу так, как он хочет, но в случае Лакримозы, музыка которой, её эмоциональность, да и всё, что я делаю, является зеркалом моей души и стоит на первом плане. И если содержание настолько прозрачно, то непроницаемость внешней оболочки рождает противоречие, и тогда всем приходится верить каким-то слухам или же проецировать на нас странные образы. Это хорошо, потому что все могут видеть, что мы вовсе не такие, а совершенно нормальные люди, которые устраивают свою жизнь в соответствии с туром.
Поэтому не так страшно, если при этом некоторые вещи встанут на свои места. Однако это не так, что при этом вам как будто придётся столкнуться с абсолютно другой группой, потому что мы — это всегда мы, даже если мы появляемся в кадре не накрашенными. Это всё ещё Лакримоза. И даже в своей повседневной жизни я не расхаживаю в каких-нибудь синих джинсах, а то, что у меня на голове — это не парик, который я надеваю перед выходом на сцену. Всё остаётся таким, как оно есть, подлинным. Конечно, найдутся те, которые скажут: «Смотрите, он спит вовсе не в гробу, это же скучно». Зато другие подумают: «О, всё действительно так, как я и надеялся, они вовсе не такие манерные». В последние годы я приобрёл опыт, будь это Лакримоза или отношения между людьми, что нужно представлять вещи такими, какие они есть на самом деле, при этом необязательно всегда говорить всё в лоб, важно просто избегать прикрас, потому что, в конечном счёте, только это и имеет значение, и только так я могу снова чувствовать людей.
Я должен честно признаться, что часто чувствую себя обманутым, когда знакомлюсь с новыми группами и потом замечаю, что они вовсе не такие, какими подают себя на публике. Несколько дней назад я общался с одной группой, и они тщательно следят за соблюдением своего образа. Мне это кажется неприятным и постыдным, поэтому я заговорил с ними об этом и они ответили мне, что они уже много лет занимаются музыкой, и этот образ остался ещё с тех пор, как они были подростками. Тогда это казалось им в порядке вещей, теперь, конечно, это немного неловко, но им доставляет удовольствие смотреть на всех этих детей среди публики и видеть, как они обманываются. Я тогда подумал, что такого не может быть, и по этой причине наш фильм кажется мне достойным, потому что он противодействует этому. В нём заключается, так сказать, неприкрытая правда.
Дополнительно к DVD идёт двойное аудио-CD в качестве саундтрека к фильму. Почему они идут раздельно? Разве нельзя было прикрепить CD непосредственно к DVD? Это сделано намеренно?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, это было намеренно, так как это два различных продукта, и к ним нужно относиться, как к двум различным продуктам. Вообще, аудио является сопровождением к фильму, но у DVD в любом случае есть музыкальное сопровождение, иначе это был бы немой фильм. Так что если к DVD дополнительно прикреплять Audio-CD, то в итоге получится так, что у вас будет одна и та же мелодия, это же бессмысленно, потому что источники у неё одни и те же. С другой стороны, может быть так, что людям не интересно DVD, почему же они должны покупать весь огромный комплект, если они хотят послушать только CD? Может быть, у некоторых людей нет DVD плеера, а у других противоположная ситуация. Кто-то может сказать, что им не очень нравится Лакримоза, но они покупают CD, потому что на нём не так много музыки.
В меню есть три опции. Можно выбрать «Воспроизвести всё», и тогда проигрывается весь трёхчасовой фильм. Потом есть «Воспроизвести видеоклипы», тогда воспроизводятся только live-записи, и ещё есть «Воспроизведение Offstage», где можно увидеть всё, что происходит за кулисами, но без записей концертов. Поэтому и такие люди могут приобрести этот продукт, и у них будет не просто горы CD в начале, которые они не хотят слушать. Это одна из причин. Другая причина заключается в том, что в действительности это два различных продукта. Мы же не путаем мотоцикл с велосипедом. Да, они позволяют добраться из пункта А в пункт Б, но невозможно спутать то чувство, когда сидишь на мотоцикле с чувством езды на велосипеде или на машине. И это нужно четко разделять.
Взять, к примеру, меня: в музыкальной комнате я храню свою коллекцию CD, а в домашнем кинотеатре коллекцию DVD. Поэтому мне очень не нравятся комбинированные продукты, так как я не знаю, куда мне их определить. Например, если я поставлю диск к DVD, то точно никогда не послушаю музыку, потому что всегда буду забывать брать его с собой с музыкальную комнату и наоборот. Это два разных носителя, и мне кажется, что их нужно разделять. Все возвращается к тому, о чем я уже упоминал в начале: Если кому-то нужен только DVD, было бы нечестно навязывать ему весь пакет.
Осталось ли, несмотря на тур и заботы с DVD, ещё время для сочинения нового материала?
ТИЛО ВОЛЬФ: Мало, очень мало. Вообще-то сочиняю я постоянно, потому что мыслю не категориями альбома. Нет такого, что я сажусь и говорю: «сейчас буду писать новый альбом», потому что это неотъемлемая часть моего дня – писать тексты, компонировать. Но и в самом деле, последние недели и месяцы у меня очень редко получалось уделять время альбому, поэтому, как только закончатся презентации, это будет первым, чем я займусь.
Запланированы ли какие-нибудь события на ближайшее будущее?
ТИЛО ВОЛЬФ: 17 июля мы выступаем на Woodstage как со-группа Мэрилина Мэнсона, скорее всего, в этом году у нас будут и другие концерты в Германии, но пока ничего точного. Как бы то ни было, в этом году мы обязательно сделаем тур по Южной Америке, посетим Чили, Аргентину и Бразилию, мы уже четыре года там не были, сейчас самое время. В Китае этим тоже уже интересовались, но там такая же ситуация, как и с Германией: мы не можем сказать ничего точного. Хотя конечно это было бы здорово, потому что я всё ещё под впечатлением от прошлых прекрасных концертов и был бы не прочь вновь выйти на сцену. Но, с другой стороны, у меня руки чешутся что-нибудь сочинить, а чем больше мы ездим, тем меньше времени у меня для этого остаётся.
Ты явно не рассчитывал на такой всемирный успех, когда основывал группу. Какими ты видишь себя самого и Лакримозу через, скажем, 10 лет?
ТИЛО ВОЛЬФ: Да уж. Однако мне не хотелось бы делать никаких прогнозов. Однажды я сказал себе, что до 30 хочу снять свой первый фильм, потому что я их большой фанат. Я поставил себе это условие и не выполнил его, и меня это ужасно злило. Это было единственной проблемой, когда мне исполнилось 30: вовсе не возраст, а то, что я не выполнил, что хотел. Я абсолютно не обращал внимания на то, что и так многого достиг, и уже за это можно быть благодарным. Я думал только о том, что у меня не получилось. Это было полнейшим безумием, поэтому я больше не делаю никаких прогнозов. Кроме того, это часто лишает заслуженного удовольствия. Если бы 10 лет назад мне бы кто-нибудь сказал, что Лакримоза будет первой готик-группой, которая выступит в Китае, это было бы здорово, но отняло бы у меня весь энтузиазм. Так что в этот раз позволю себя удивить.
Скажу честно, если через 10 лет я ещё буду заниматься музыкой на достойном Лакримозы уровне, то есть создавать что-то с определёнными затратами сил, тогда я буду доволен, чего же больше желать? Сейчас в моей жизни наступает поворотный момент, и потом всё станет хуже. Сейчас у меня есть личная жизнь, я могу расслабиться, когда захочу, а если мне захочется шумихи, то я буду выступать, таким образом, я могу это форсировать. Так что, я нахожусь где-то посередине, и меня это устраивает. Конечно, делать шаг назад было бы жалко, это ясно, но мне бы также не хотелось, чтобы развитие шло в другую сторону, потому что тогда стало бы сложнее со всем справляться. Уже сейчас довольно проблематично держать под контролем выступления в тех странах, где мы обычно бываем. А если бы к этому прибавились ещё и телевизионные шоу или у меня не было бы нормальной личной жизни, особенно в последнем случае, тогда бы я задумался, а стоит ли оно того. Так что если всё хотя бы немного останется так, как есть, я был бы счастлив.
Получается, ты мог бы представить себе, как и Stones, туры через десять или двадцать лет?
ТИЛО ВОЛЬФ: Если я смогу позволить это себе в плане здоровья, то конечно.
В заключение хотелось бы вернуться к одной из серьёзнейших тем — загрузки в Интернете. Как ты на это смотришь, ведь тебя это касается дважды — как основателя лейбла и как музыканта?
ТИЛО ВОЛЬФ: Незаконные загрузки однозначно являются воровством. Точно так же, как если бы я пошёл в ресторан, поел и затем ушёл бы, не заплатив. Ведь перед этим повар закупал продукты, тратил своё рабочее время, чтобы приготовить еду, и это должно быть оплачено. Многие говорят, что это коммерция. Но почему это называют коммерцией, разве не должен музыкант получать свои деньги, как и все остальные? Когда кто-нибудь говорит мне что-то подобное, я отвечаю, что он ведь тоже не ходит на работу и занимается этим из интереса, но если в конце месяца босс скажет ему, что с настоящего момента он больше не будет получать зарплату, ты ведь не скажешь ему: «Да, хорошо, я ведь здесь всё равно не из-за коммерции».
Всё просто — студия стоит денег, пластинки стоят денег, в это вкладывается очень много рабочего времени, и сам музыкант тоже должен на что-то жить. И, следовательно, если ознакомиться с последними тенденциями, именно в плане андеграунда довольно глупо то, что никто не хочет платить за музыку. С одной стороны, все видят, что инди-лейблы банкротятся один за другим. А те, которые ещё могли продержаться, бросают свои группы и не заключают новых договоров. Это то самое развитие в действии, которое уменьшит музыку до минимума, и при этом выживут только те, вокруг кого крутится больше всего денег. Получается, что останутся только наиболее популярные фирмы и пара инди, которым, возможно, пришлось объединиться, чтобы продолжать существовать, потому что они переняли коммерческие механизмы. Между тем, большинство инди-проектов работают так же, как и ведущие компании, только в немного меньших масштабах, но сами механизмы остаются такими же. Это означает, что творчество всё больше и больше будет исчезать из музыки, а коммерция, которая лучше всего продаётся, будет процветать.
Это и есть то противоречие. Те, кто говорят: «Зачем тебе деньги за CD, ты можешь быть доволен, что я их вообще слушаю, я загружаю их бесплатно», те поощряют коммерцию музыкальной индустрии. В течение последних пяти, шести лет мы переживаем снижение товарооборота на 70%, это можно сравнить с тем, что ваш шеф сказал бы вам, что теперь вы будете получать на 70% меньше. Несмотря на это, нужно поддерживать надлежащий уровень качества, и это становится очень сложным. Мне просто непонятно, почему люди не изменят свои взгляды, почему они настолько эгоистичны и говорят: «Если я сижу дома за своим компьютером, то никто не увидит, если я что-то загружу, поэтому я так и делаю. А если бы за мной наблюдали, то я бы так не поступал». Это очень глупое поведение, и, в конце концов, этим они косвенно вредят и самим себе, потому что тогда останется только несколько ведущих фирм, которые будут осуществлять свои планы. Скажу честно, что у меня нет никакого желания жить в мире, в котором есть только те музыканты, которых и так всё время можно услышать на радио, да и везде.
А ещё существует несколько умников, которые говорят, что существует Интернет, куда можно всё выложить, поэтому там и можно всё найти. Это правда, тут только два замечания:
1. Чтобы что-нибудь выложить в Интернет, перед этим нужно принять во внимание, что производство стоит денег. Лучше всего это заметно на электро-сцене, потому что там этот фактор больше не принимают всерьёз. Каждый, у кого есть клавиатура или музыкальная установка дома думает, что он должен делать музыку, и из этого получается невообразимое… в общем, совсем другая музыка.
2. Конечно, каждый может что-нибудь выложить в Интернет, но как это найти, если денег на рекламные баннеры не хватает? Ну, или ссылки, которые, между прочим, тоже стоят денег. Так как же, скажите, при всём многообразии того, что выкладывают в Интернет, как мне найти группу XY, потому что они такие замечательные, если у них нет ни малейшего шанса, каким бы то ни было образом, дать о себе знать?
И это огромный недостаток Интернета, в остальном это, безусловно, прекрасное средство. Между тем, некоторые люди говорят, что нам не нужна индустрия пластинок, или нам не нужен этот маркетинг, поэтому мы просто выложим это в Интернет, чтобы весь мир мог послушать. Теоретически, всё правильно, но на практике это не работает.
В какой степени ты винишь в этом ценовую политику CD? Новинки стоят едва ли меньше 18,99 евро, а это немалая сумма, особенно для безработных или для молодых фанов, у которых ограничены карманные деньги.
ТИЛО ВОЛЬФ: Да, это немало, но, с другой стороны, если противопоставить этой сумме стоимость производства, то всё становится понятным. Например, на Elodia (тогда ещё были марки), пришлось потратить более 500 000 марок, и это только стоимость записи. Без прибавлений стоимости маркетинга, пластинок или чего-нибудь ещё. Конечно, деньги должны откуда-то возвращаться. Мы же не можем писать на CD: это было записано с оркестром, вы слушаете что-то абсолютно особенное, и поэтому этот диск стоит в пять раз дороже, чем другой. В конце концов, в магазине они приравниваются в стоимости к дискам, на производство которых ушло 5000 евро.
Основная проблема заключается в том, что с самого начала не было сказано, что цены на CD должны соответствовать затраченным усилиям. Но с другой стороны, это ответная реакция индустрии: они решают, что раньше продавали 100 000 пластинок, а сейчас только 30 000, но с 30 000 хочется получить столько же прибыли, сколько было со 100 000. Поэтому они делают CD дороже. Конечно, это не самый умный и лучший способ, но многие не знают другого выхода.
Это было всё с моей стороны, благодарю тебя за приятный разговор, мне очень понравилось.
ТИЛО ВОЛЬФ: Мне тоже было очень приятно, поэтому и тебе большое спасибо.
А теперь я жду не дождусь посмотреть новое DVD.
ТИЛО ВОЛЬФ: Желаю тебе приятного просмотра, а о том, понравилось ли тебе, можешь рассказать мне во время следующего интервью.
2007 (c) Susanne Soer,obliveon.de
Перевод: Ольга Хороших, специально для LacriWelt Russia
Фото: Thomas Köhn (Woodstage Festival 2007)
This page is also available in: Английский